Застенчивый убийца

– Нет, с чего бы у них возникло такое желание? Я знаю, что они беседовали с Маргаретой, она сама рассказывала. Но при чем тут я?

– Ага, так вот, значит, – буркнул Юханссон. – Жасмин… Расскажи мне о ней.

Жасмин переехала в дом в самом конце улицы весной после того, как сама Эрика начала работать на вилле Маргареты Сагерлиед. Вместе с отцом и его новой женщиной. И довольно скоро стала появляться на вилле работодательницы Эрики и бегать там почти как дома.

– Она была милой, ужасно милой, просто очаровательной девочкой, шустрой, веселой. Неизбалованной к тому же. Между ней и Маргаретой возникла любовь с первого взгляда. С ее отцом, скажу я вам, тоже все обстояло нормально.

– Какой он был?

– Большой и сильный, хорошо тренированный. Темный. Настоящий красавчик. Вдобавок врач. Маргарета просто обожала его. Приглашала их с сожительницей на праздник несколько раз. Та тоже была врачом. Насколько мне помнится, я впервые увидела эту пару, отца Жасмин и его новую пассию, как раз на празднике у Маргареты. И если память мне не изменяет, подумала, насколько долго их связь продлится.

– И почему же так подумала?

– Он же притягивал как магнит. Все женщины, независимо от возраста, горели желанием поговорить с ним.

– А то, что он иммигрант, из Ирана, не имело значения?

– Нет, Маргарету это нисколько не смущало. Совсем наоборот. И никого из ее друзей тоже. Отец Жасмин выглядел как шах. Кто не хотел бы стать Фарах Диба? Я, конечно, тоже не отказалась бы.

– Вот как?

– Да, но меня такое счастье обошло стороной. По-моему, он был не из тех, кто опускается до прислуги. При всей его вежливости и очаровании даже в общении со мной, мне кажется, он держал в мыслях совсем других женщин, чем я.

– Жасмин когда-либо встречалась с твоими детьми?

– Я думала об этом, когда все случилось, – сказала Эрика. – Они на самом деле никогда не встречались. Пожалуй, как-то здоровались друг с другом, но ни разу не играли вместе. Размышляя о произошедшем, я считала это даже неким плюсом. Я избежала трудных вопросов, надо признать.

– Да, черт побери, – вздохнул Юханссон, – что за человек смог сотворить такое с маленькой девочкой?

– А я думала, тебе известно, о ком идет речь, – удивилась Эрика. – Разве не твоя работа знать подобное?

– Да, – согласился Юханссон. – Но понять – совсем другое дело.

– Я догадываюсь, что ты имеешь в виду, – сказала Эрика. – Именно поэтому тебе не стоит беспокоиться относительно отца Каролины и Джессики.

Уже осенью 1985 года Маргарета Сагерлиед захотела избавиться от дома в Эппельвикене и переселиться оттуда.

– По-моему, его продали весной восемьдесят шестого, – объяснил Юханссон. – Примерно через девять месяцев после убийства. Ты не в курсе, почему она внезапно захотела переехать?

«Сейчас Эрика снова насторожилась», – подумал он.

– О том, что это получилось неожиданно, я бы не сказала. Прошел ведь почти целый год.

– Да нет, – возразил Юханссон. – Подобные хоромы не продать сразу. Мне, кроме того, кажется, что маклерская фирма начала показывать его всем желающим уже осенью.

– По-моему, здесь нет ничего странного, – сказала Эрика Бреннстрём. – Она давно говорила, что дом слишком большой для нее, что она стала слишком старой, о желании переехать в город и купить квартиру в Остермальме, где все будет под рукой.

– Дом был слишком большой?

«Дом, фактически ставший ее музеем. Настоящим памятником всей ее жизни?»

– Да, и она говорила об этом достаточно долго. На самом деле.

– Трагедия с Жасмин, по-твоему, не могла повлиять на ее решение? Девочка ведь была как собственный ребенок в ее доме. При мысли о случившемся, подобное уж точно нельзя назвать приятным воспоминанием.

«Почему ты мне врешь?» – подумал он.

– Нет, – сказала Эрика и покачала головой. – Я догадываюсь, куда ты клонишь, но ни о чем таком она не говорила.

– Ты помогала ей с переездом, если я правильно понял, прибиралась и так далее.

– Да, – подтвердила Эрика. – Она купила квартиру в Остермальме. На Риддаргатан. И я помогала ей перебраться туда.

– А потом? – спросил Юханссон.

– О чем ты?

– Ваши контакты продолжались? Она, наверное, хотела, чтобы ты и дальше помогала ей?

– Нет, – ответила Эрика. – Потому она и хотела переехать в квартиру поменьше, отдохнуть от всего. К тому же она ведь болела. У нее обнаружили рак. Она лежала довольно долго, прежде чем умерла, и это произошло где-то через год после переезда. Мы разговаривали по телефону несколько раз, но на том все и закончилось.

– Она звонила тебе или ты ей?

«Почему ты врешь? Кого пытаешься защитить?»

– Было по-всякому. И я звонила ей, и она мне.

– Тогда вот еще что… – сказал Юханссон. – Ее окружение. Насколько я понял, она общалась главным образом с ровесниками. И людьми с таким же, как у нее, прошлым.

– Да, – подтвердила Эрика. – За исключением соседей вроде Акселя и его жены и отца Жасмин с подругой. Детей ее старых друзей. Взрослых, естественно, но, пожалуй, лет тридцати – сорока, примерно так.

– Я спрошу напрямую. Может, какой-то знакомый мужского пола состоял в близких отношениях с ней? Лет тридцати, где-то так. Кто-то, с кем она встречалась регулярно?