Застенчивый убийца

– Привет от Хермана, – сказал Ярнебринг. – Он также прислал ходатайство, которое ты должен подписать. Дело, конечно, закрыто и по нему истек срок давности, но оно по-прежнему считается секретным, поэтому тебе необходимо разрешение для получения этих документов.

– О’кей, – сказал Ларс Мартин. – У тебя есть ручка?

«Левой рукой?» – подумал он. Задача представлялась не из легких, хотя он писал свое имя так много раз, что даже левая рука должна была справиться с этой задачей.

– Красиво. – Ярнебринг ухмыльнулся, получив назад подписанную бумагу. – Ларс Мартин Юханссон четырех лет, судя по почерку. Я тебя поздравляю. Отныне ты криминолог, изучаешь преступность, работу полиции и так далее.

– Криминолог?

– По словам Хермана, так проще всего, – объяснил Ярнебринг. – По большому счету любой может получить разрешение на исследовательскую деятельность, как только у него возникнет желание утолить любопытство. Чокнутый профессор из Государственного полицейского управления, который обычно несет всякую чушь в передаче «Внимание, розыск!», поддержал твой запрос, стоило Херману поднять трубку и переброситься с ним парой слов. Это я приложил к этому руку, если тебе интересно. Наш профессор даже передавал тебе привет. И просил тебя избегать лишних волнений. У него самого конечно же были и тромбы, и несколько инфарктов.

– Он еще жив? – спросил Юханссон и подумал: «Ему же, наверное, сто лет».

– Жив и на удивление бодр. Хотя постоянно говорит, что одной ногой стоит в могиле. Если верить Херману, он также передал, что самое время кому-нибудь сварить клей из этого дьявола.

– Из кого? – поинтересовался Юханссон. – Сварить клей из кого?

– Из того, кто убил Жасмин, – пояснил Ярнебринг.

«Сейчас он опять где-то там, – подумал он, – в другом измерении».

– Значит, так он и сказал, – проворчал Юханссон.

– Да, именно так, если верить коллеге Херманссону. – подтвердил Ярнебринг. – Мне, кстати, надо бежать. Из-за протечки дома у моей дочери, ты же знаешь. Придется вскрывать пол, только тогда мы сможем высушить все как следует, пока не появилась плесень.

– Бумаги, – сказал Юханссон и кивнул в сторону трех картонных коробок.

– Там все вперемешку. Не занимайся ими сейчас. Мы вместе разберемся, когда я вернусь.

Потом появилась Матильда, его новая сиделка, вполне соответствовавшая описанию его жены, поскольку ее руки выше локтей украшали черные изображения ползущих змей. Возможно, именно поэтому Пия не обратила внимания на все кольца на лице девушки, одно в левой ноздре, два в нижней губе, а также по три на каждой мочке уха.

«Интересно, как долго моя дорогая супруга собиралась скрывать это от меня? – подумал Юханссон. Впрочем, девица выглядит бодрой и веселой».

– О’кей, – сказала Пия. – Ты можешь приступать, Тильда. У тебя есть мой номер, на всякий случай.

– Не волнуйся, – поспешила успокоить ее Матильда. – Здесь не будет ничего сложного.

«Все точно так, будто у тебя маленькие дети и надо идти на вечеринку, – подумал Юханссон. – Необходимо сообщить телефон родителей няне».

Потом он позавтракал, сидя на диване у себя в кабинете. Йогурт, мюсли и свежие фрукты, кофе и вода. И никаких замечаний к сиделке в данной части, а также относительно сервировки стола. Она даже предложила повязать салфетку вокруг его шеи. Само собой, Юханссон отказался и сделал это сам, пусть и уронил ее дважды.

– Нет ли у тебя каких-то особых пожеланий?

Его персональная помощница с любопытством посмотрела на Юханссона.

«Особые пожелания? О чем, черт возьми, она говорит?» – недоумевал он.

– Особые пожелания? О чем это ты?

– Ну, прогулки, какая-то специфическая еда. Опять же, мы можем прокатиться на автомобиле. Сходить в кино. Тебе выбирать.

Она кивнула ему ободряюще.

– Мне очень нравятся тишина и покой, – сказал Юханссон. – Поэтому я хочу побыть один.

– Тогда я посижу на кухне и почитаю, – предложила Матильда. – Без проблем. Позови, если понадоблюсь.

Юханссон лежал на диване и смотрел в потолок. О коробках с бумагами он был думать не в состоянии.

«Девчонка выглядит вполне приличной, – размышлял Юханссон. – И красивая. Так зачем, боже праведный, так выделываться? Неужели родители не могут объяснить ей это?»

Потом он заснул. Проснулся оттого, что кто-то осторожно коснулся его руки.

– Пора вставать, – сказала Матильда. – Мы должны быть на лечебной физкультуре через два часа.

– Два часа, – проворчал Юханссон. – Мне понадобится самое большее пятнадцать минут, чтобы одеться. «Как много времени уйдет на дорогу? Максимум двадцать минут», – подумал он.

– Я собиралась привести тебя в божеский вид, прежде чем мы отправимся в дорогу. Как думаешь, ты сможешь расположиться на нем? – продолжила она и кивнула в сторону стула с высокой спинкой и подлокотниками.

– Да, – кивнул Юханссон.

«В чем проблема, – подумал он. – До него всего-то метр. Неужели она думает, что я полностью парализован?»

Затем он поднялся с дивана и сел на стул.

Матильда подложила подушку ему под голову, укутала ему лицо в теплое полотенце. И головная боль внезапно исчезла, словно она убрала ее щелчком своих тонких длинных пальцев.