«Застенчивый» спасатель

В темноте и в темной тишине шел босиком по гладким камням, они еще таили в себе тепло закончившегося жаркого дня. Где-то здесь я обнимал его. Где-то здесь я поскользнулся. Где-то здесь…

Побежал. Хотел смыться от всей этой романтической ерунды – влетел в воду словно уставшая птица, ударился о волны. Поплыл.

Завтра будет синяк, черт с ним. Все-таки был прав. В море проблем нет. Они остаются на берегу, где-то там на парковке вместе с теми чужаками, которым зачем-то понадобился Генри. Я знаю об этом и никак не могу ему помочь. Потому что на карту поставлена человеческая жизнь.

Я не боюсь плавать в темноте. С самого начала лета нередко прихожу на пляж ночью. Вода не меняется, она не предает, в отличие от людей. В число которых теперь вхожу я.

Я не боюсь плавать ночью, но только что мне стало не по себе. Что-то только что пронеслось подо мной и скользнуло по моему животу. Остановился. Завис в одном месте. Озирался по сторонам – я довольно далеко от берега. Если это крупная рыба, успею ли добраться обратно?

Ответ пришел сам.

Это был дельфин. Самый прекрасный дельфин на планете. У него необыкновенные сиреневые глаза и только что он вынырнул прямо передо мной.

– Генри…

Глаза уже привыкли к темноте, я его узнал больше по силуэту, по запаху, почувствовал в конце концов!

– Тише, – первым делом велел он, покрутил головой стряхивая воду со светлой головы. – Говори шепотом, на берегу хорошо слышно.

– Ты знаешь?!

Моей радости и удивлению не было предела. Как он оказался здесь? Как догадался?

– Знаю, – ответил мой волшебный дельфин. – У нас мало времени.

– Как?

– Ты, в конце концов, был в моем отеле. У нас есть камеры наблюдения. Я видел вашу встречу. Клим, с таким лицом не влюбляются. Как ты выглядишь, когда хочешь кого-то, я знаю.

Жар проскочил по моему горлу. Знает. Только он и может знать, как я смотрю на того, в кого влюблен без памяти. Как обнимаю его, ласкаю… Генри, похоже, подумал о том же, не без труда он задал следующий вопрос, принудительно возвращая нас обоих на бренную землю:

– Что он сказал тебе?

Рассказал без утайки, как Генри привык – только правду:

– Все очень просто. Понятия не имею, откуда взялся этот мужик. Первый раз мне о нем сказала Наташа. Он искал встречи. Потом посыпались сообщения на телефон. В России есть люди, которые дороги мне. Одной женщине, я считаю ее своей второй матерью, подсыпали какой-то яд. Через неделю яд начнет действовать. Если буду вести себя, как он скажет – через семь дней она получит противоядие. Он поставил условие – я рву с тобой и создаю видимость, что у нас с ним отношения. Не могу с тобой и с твоей семьей связаться, за тобой и за мной следят, телефоны прослушивают. Если я ослушаюсь, он и его дружки убьют ее. Но я не могу быть уверен, что ничего не случится даже через неделю. Генри… у меня ничего с ним не было. Прошу тебя…

Генри прервал меня. Он держался на небольшом расстоянии и говорил предельно тихо. Я с трудом мог расслышать его сквозь шум волн, на которых нас обоих сейчас качало.

– Верю. Клим, я тебе верю, не считай меня идиотом. Именно об этом я и предупреждал тебя.

– Генри, я подожду неделю, он ко мне не подойдет, будь уверен. Но я боюсь, что ты и твоя семья в опасности. Я ломал голову, так и не смог придумать, как помочь тебе. Твой отец может нанять тебе охрану? Не стоит говорить, чтобы ты не пил ничего из чужих рук.

Я услышал его грустную улыбку.

– Единственные руки, Клим, из которых я что-то принимаю – это руки моей матери или твои.

Тяжело. Мне вдруг стало очень тяжело держаться на воде. Мы оба знали и помнили, как это было. Как я кормил его в отеле, как он доверялся мне целиком. На этом самом пляже. Лишь теперь, попав в эту ситуацию, до меня начало доходить, насколько же он доверял мне… И от этого стало еще хуже. Ведь теперь…

– Я… Генри, я не могу больше ручаться за свои руки. Черт! Может быть, просто убить его?

– Нет. Нет. Это не решит вопрос.

Генри ответил на мое вспыльчивое предложение серьезно, словно действительно допускал такой поворот событий. Самое ужасное, я его не только допускал, но уже и обдумывал.

– Клим, ты не предпринимаешь ничего. Мы с отцом займемся этим. Он не может наблюдать за мной круглосуточно. Это мой отель и мои правила. Пока ты там – ты в безопасности. Лучшее, что ты можешь делать – это выполнять его условия. Не ищи встреч со мной, я сам тебя найду. Скажи имя этой женщины.

– Светлана Приходько. Она работала в бассейне в Екатеринбурге, где работал я. Она была моей наставницей.

– Я найду. И ее, и тебя. Мы постараемся ей помочь. Мне пора.

В моей груди взорвался вулкан, из него словно фейерверки посыпались искры:

– Генри… Генри! Один поцелуй, хотя бы…

Я не мог его отпустить просто так. Как выяснилось, он тоже без особенного прощания не собирался исчезать. Волшебный дельфин подплыл ко мне, прикоснулся губами к моим, его прохладный язык скользнул в мой рот вместе с тем, как Генри налег на меня, и мы вместе знакомо ушли под воду с головой.

Там, под водной гладью, я снова обнял его.