«Застенчивый» спасатель

Что ж. Генри живет, как обычный европеец его возраста. Работает как сумасшедший, старается покупать красивые вещи. В этом нет ничего такого – для них это норма.

– А у тебя нет никаких травм? – задал вопрос, как только он уложил меня на живот, оседлал сверху и его внимательные руки принялись за мою спину. Масло приято согревало кожу, впрочем, оно ни при каких обстоятельствах не смогло бы конкурировать с его руками.

– Почему спрашиваешь? – не отрываясь от своего дела, ответил вопросом на вопрос Генри.

Он был только после душа, теперь мы оба пахли его гелем.

– Я бы с удовольствием поучился делать массаж. И размял бы тебя. Оу…

Генри нажал кулаком на мою травму – боль сковала подмышку и лопатку. Затем отпустила, подарив долгожданное расслабление спине.

– Послушай, я чувствую себя неловко. Позволь мне хоть как-то отплатить тебе.

– Отплатить? – спросил он, еще раз повторив нажатие. – Ты хочешь заплатить мне?

Я мысленно чертыхнулся. Постоянно забываю, что русский ему не родной. Он говорит без акцента, но кто сказал, что Генри настолько глубоко разбирается во всех нюансах языка?

– Нет. Генри, ты меня неправильно понял. Отплатить… это как бы… тоже сделать для тебя что-то хорошее. Понимаешь?

После непродолжительной паузы он сказал:

– Понимаю.

И снова надавил.

– Так… я могу что-то для тебя сделать?

Он ответил своеобразно. Я это понял с сильным запозданием. После того, как он пересел ниже, мне на ноги, а мне на копчик полилась струя теплого масла, эта струя превратилась в тонкий ручеек и скользнула между моих ягодиц. Туда же отправился палец спасателя.

– Я… – мои возражения рассеялись в воздухе, вслед за его поцелуем, пришедшимся в мою поясницу. – Могу и так. Черт, Генри…

Его язык подхватил масло и потянул вверх по моему позвоночнику. Он поднимался к моим плечам, вместе с тем его тело опускалось на мое, так продолжалось, пока его возбуждение не уткнулось твердым клином все в тот же копчик. Парень полностью лег на меня, теперь поцелуи, слетавшие с его губ, оседали на моих плечах.

– Я закончил, – сообщил он, охреневшему мне.

Мои пальцы уже давно вцепились в простыню с полотенцем и чем-то там еще – я удерживал себя, чтобы не перевернуться и не схватить его. Мне уже было мало места на этой кровати – возросшая до предела эрекция грозила сделать в его матрасе дыру.

– Генри…

Я стонал. Парень, лежа прямо на мне, держал меня за плечи, при этом начал совершать бедрами легкие толчки. Его возбуждение скользило по ложбинке между моих ягодиц. Вперед. Назад. С каждым следующим толчком и последующим откатом обратно, масло разогревалось все сильнее, доводя и доводя меня до безумия. В то же время он не выпускал меня. Продолжал дразнить, и затягивать сладострастную прелюдию.

Я рычал на него:

– Генри!

Вцепился зубами в его простыню. Еще несколько движений и я уже ни за что не отвечаю! Он понял это – молниеносно его колени соскользнули с меня по бокам, оставив мои бедра у него между ног. Со всем этим маслом и его умелыми пальцами, ему потребовалось не более доли секунды, чтобы уже в таком нехитром сидячем положении войти в меня. Головка его отвердевшего возбуждения уткнулась в дырочку, и та ей поддалась. Его руки лежали у меня на ягодицах, а бедра наносили прямые толчки уже не фальшивя, и ударяя по назначению. Он входил в меня все глубже, затем отступал и снова проникал на сантиметр дальше. С десяток толчков – потом он опять изменил позу – руки спасателя ловко скользнули от ягодиц по моей спине непосредственно наверх, он выпрямился прямо на мне – теперь осыпав меня умопомрачительным толчками, которые, казалось, в конце концов сведут меня с ума от неистового желания, что они порождали. Масло согревало кожу, как и энергия его выносливого тела.

К головке на моей эрекции подкатил горячий шар – больше терпеть не мог. Пока он брал меня, удерживал за плечи и проникал внутрь, я дотянулся рукой до тумбочки, завалив по пути все, дёргано нащупал пачку с презервативами, уронил их в свою сторону, вытащил один. Повернул голову, поднес упаковку к зубам, вцепился в нее и разорвал. Мгновение – и скинул парня с себя. Он упал на спину, я жестко раздвинул его ноги. Не видел его глаз, пока доставал латексную защиту. Натянул на всю длину, продолжая не смотреть на него, схватил не сопротивлявшегося парня за талию, подтянул к себе и глядя прямо на его пах, на горячую реакцию, прилипшую к животу, стал пробиваться в него. С третьего толчка, вошел наполовину. Знаю, что резко, и, возможно, больно, но…

Я даже не мог себя оправдать. Слетел с катушек.

Без испуга вскинул на него глаза. Без испуга, потому что даже если бы он стал сейчас меня бить, я бы не ушел, не получив свое! Сиреневые глаза наблюдали за всеми моими действиями. В них снова застыла влага. Но я не увидел в них боли или смущения, скорее что-то схожее с… бесстыдством?