Заставлю вспомнить Русь...

Но для доказательства этого Игорю предстояло решить в Вифинии две непростые задачи: одну на суше, другую на воде. На суше ему надобно было умудриться захватить расположенные вдоль реки города-крепости, не будучи разбитым при этом высадившимися с кораблей ромейскими войсками. На воде ему следовало проявить чудеса изобретательности, чтобы не оказаться отрезанным от моря подошедшим к устью реки неприятельским флотом. Обе задачи были одинаково сложны. Даже если до высадки ромеев русичам и викингам удалось бы взять одну-две крепости, остальные уже пришлось бы осаждать при постоянной угрозе с тыла. А коим образом можно помешать византийцам перекрыть устье реки кораблями, которые преградят отступление ладей и драккаров из реки обратно в море.

Но великий князь уже знал, что и как ему нужно делать. Как ни странно, справиться с возникшей задачей ему помогла в какой-то мере жена Ольга, точнее, её страсть к чтению имевшихся в великокняжеском тереме книг и к беседам с жрецом киевских христиан Григорием, на которых позже стал присутствовать и Игорь. Размышляя над услышанными историями войн владык Старого и Нового Рима, а также разноплеменных правителей, во времена которых жили и вершили свои чудесные деяния первые христиане, и возвращаясь к урокам своего похода на Хвалынское море, Игорь всё чаще обращался к мысли, которая и прежде приходила ему в голову, однако он не придавал ей должного значения.

На войне часто побеждает не тот полководец, который имеет большее по численности и лучше оснащённое войско, а тот, который смог проникнуть в замыслы врага и утаить от него собственные. А главное, победу одерживал тот полководец, чьи действия оказывались неожиданными для врага, ломая его планы и не давая времени для принятия новых, или который вводил недруга в заблуждение, заставляя его совершать губительные для себя поступки. Разве он, великий князь Игорь, опустошил всё побережье Хвалынского моря и одержал верх над войсками персидского шаха и арабского халифа, властителей Аррана, Джиля, Табаристана, владык Джорджана, Мазендарана, Ширвана, благодаря своему превосходству в силах? Нет, он побеждал всех потому, что нападал тогда, когда его не ждали. Разве поражение Игоря на переволоке у Итиль-реки вызвано не тем, что он получил сильнейший удар оттуда, откуда не предполагал? Разве ромеи разгромили его флот не потому, что были осведомлены о силах и планах русичей, а Игорь не располагал достоверными сведениями о враге?

Поэтому сейчас Игорь намерен противопоставить неприятелю прежде всего не число своих дружинников и их отвагу, а собственный ум, расчёт, изобретательность. Ромеи не должны даже догадываться об истинных замыслах русичей, а ещё лучше, ежели они станут знать о русичах то, что тем нужно. В том, что необходимо поступить именно так, Игорь был уверен, ещё подплывая к малоазиатскому берегу. Но лишь теперь, столкнувшись с конкретной обстановкой в Вифинии, он принял окончательное решение.

   — Что молвите, воеводы? — спросил Игорь. — Как нам завладеть богатой добычей и не очутиться с ней в смертельной ловушке?

   — Ещё не ведаем, княже, — ответил за всех Ратибор. — Непростое это дело, большого ума требует.

   — Что верно — то верно, — заметил Игорь, отходя от окна. — Но если сего не знаете вы, воеводы, это уже известно мне. Для осуществления моего замысла нужны варяжский сотник Дагар и витязиня Роксана из Киева. Дагар во дворе монастыря, а где Роксана?

   — Уплыла вместе с воеводой Олегом к городу. Отправить за ней ладью? — предложил Ратибор.

   — Не нужно. Я сейчас намерен лично осмотреть крепостные стены Лаврополя, заодно и поговорю с Роксаной. А Дагара захвачу по пути.

Сопровождаемый воеводами и ярлом, Игорь покинул комнату и направился к крепостным воротам. У башни близ начала монастырского сада он остановился. Дагар с викингами был ещё здесь, завершая расправу над монахами. Часть из них с петлями вокруг шеи висела на деревьях, некоторые корчились, нанизанные на вкопанные в землю острые колья, другие были пригвождены к земле большими деревянными клиньями, трое или четверо, привязанные к стволам деревьев, были утыканы стрелами, словно ежи колючками. Стенания и хрипы истязаемых заглушал голос распятого на кресте настоятеля:

   — Проклинаю тебя, богоотступник! Проклинаю тебя, изувер и мучитель! Да поглотит тебя геенна огненная, да испепелит тебя огонь небесный, да не останется от тебя даже следа на земле!

Но Дагар не обращал на настоятеля ни малейшего внимания, будучи целиком занят совсем другим делом.