Заставлю вспомнить Русь...

Так как голоса на раде разделились, решающее слово принадлежало великому князю, и Игорь молвил его — мирному договору с Византией быть, а рада будет продолжена после следующей встречи с ромейским посольством. Эта встреча только что состоялась, и Игорю предстоит сегодня вечером объявить воеводам и ярлу Эрику о новом походе, теперь уже на Восток. Кагана, пожалуй, на раду приглашать не стоит: он уже дал согласие императору, что за солидное вознаграждение совершит набег на Болгарию, не желающую мириться с засильем на её земле Византии и готовую оказать поддержку Руси в войне с ней. Игорь не стал мешать этому сговору не только потому, что Руси было выгодно ослабление Орды в результате набега, которому болгары окажут сопротивление, но и подругой причине. В связи с широким распространением в Болгарии христианства она всё больше становилась ненадёжной союзницей языческой Руси и теперь могла принести ей больше пользы, сражаясь с печенегами, чем выступая в союзе с ней против Византии, с императорами которой стали родниться её кесари.

Зато, помимо ярла Эрика, на раде желательно присутствие некоторых его наиболее уважаемых сотников и гирдманов, к мнению которых прислушиваются викинги. В этот поход Эрик смог набрать и повести с собой сорок сотен воинов. Основная часть их плыла морем, однако тысяча викингов двигалась с русским войском по сухопутью — Эрик не знал, где Игорево воинство ждёт большая добыча — на море или суше, и не желал оказаться в проигрыше ни в том, ни в другом случае. Отправившиеся за добычей викинги вряд ли удовольствуются полученной от Византии данью и возвратятся домой, наоборот, легко доставшаяся добыча лишь раздразнит их аппетит, и они пожелают либо наняться снова на службу к кому-нибудь из сильных мира сего, либо направятся куда-либо за богатой добычей самостоятельно. Игоря не устраивал ни один из этих вариантов — он считал опасным присутствие вблизи Руси сильного варяжского отряда во главе с Эриком, проводившим в Киеве времени больше, чем в родной Скандинавии, и являвшимся закадычным другом воеводы Свенельда. Свенельда Игорь и Ольга рассматривали как одного из возможных претендентов на стол великих князей, и в борьбе с княжичем воевода мог использовать мечи викингов ярла Эрика. Поэтому было бы желательно насколько можно ослабить отряд Эрика, а ещё лучше заставить его викингов сражаться и погибать в интересах Руси. Игорь с Ольгой предусмотрели и это, решив вместо ярла судьбу его воинов.

Со времени Хвалынского похода минуло немало лет, однако Игорь часто вспоминал его, и в первую очередь проведённую им лично разведку окрестностей Дербента. Тогда русское войско, изрядно ослабленное в предшествующих боях, не рискнуло его штурмовать, но мечта об овладении этой крепостью-ключом к торговому пути через Кавказ сидела в голове великого князя до сих пор. Игорь хорошо помнил сделанный им вывод: чтобы не ограничиться взятием Дербента с целью захвата добычи, а надолго обосноваться в нём, превратив в свой оплот на Хвалынском море, необходимо иметь постоянную, надёжную связь с Русью. Ведь арабский Халифат не смирится с потерей Дербента и будет стремиться возвратить его обратно. Хазарского кагана тоже вряд ли устроит, что хозяином сухопутного пути из Азии в Европу вместо Персии станет Русь, а не Хазария, и по-прежнему будет вести за Дербент войну, теперь уже с русичами. Значит, Руси придётся постоянно сражаться с двумя сильнейшими врагами, и без помощи Дербенту пополнением, продовольствием и другими припасами его гарнизону долго не продержаться. Но как обеспечить бесперебойную доставку этой помощи, если наиболее освоенный русичами и потому самый удобный путь с Руси на Хвалынское море лежал по рекам Саркел и Итиль через Хазарию, от кагана которой можно было ожидать любого вероломства и подлости, особенно в трудную для Руси годину? Получалось, чтобы стать крепкой ногой на Хвалынском море, взяв под свой контроль следующие по нему и по кавказскому берегу купеческие караваны, нужно было до взятия Дербента создать на Кавказе сильный опорный пункт. Уже через него или из него самого можно было снабжать осаждённый персами или хазарами Дербент припасами и доставлять в него подкрепление, набираемое из многочисленных горных племён, мужчины которых питали отвращение к труду на земле, предпочитая жить разбоем или становиться наёмными воинами.