Застава

— Тело в болоте не гниёт, — поправил Лис. — Торфяные слои содействуют мумификации.

— О! Студент, что ль?

— Люблю читать, — уклончиво ответил парень, вспомнив про проваленный зачёт и мрачные перспективы на экзаменах. Если таковые для него состоятся. — А что ж ты в Переход не пошёл?

Болотник вздохнул, как живой человек.

— А её куда ж я брошу? — он показал на собаку. Та подняла голову. — Видал, она меня чует. Три года её растил. Хлеб на двоих делили. И вот нате — с пьяных глаз решил у деревца нужду справить, да и ахнулся… Галатея, девочка…

Он сделал движение, будто смахнул что-то с ресниц.

— Галатея? — Лис присмотрелся к собаке.

В кинологии он был, мягко говоря, не силён, но с некоторым сомнением определил овчарку. Хотя в его представлении овчарки были либо чёрно-серые, либо чёрно-рыжие, а шерсть этой казалась радикально чёрного окраса.

— Дочка на день рожденья привезла из Москвы. Сказала — клеймёная, из питомника. У Галатеи даже пачпорт есть. Но по мне — что пачпорт, что не пачпорт, главное, чтобы собака преданная была. Галка хороша! Как под ружьём работала!.. Слушай-ка, Лис. Возьми её себе.

— Я?

— Она тебя приняла. Никогда к чужим не шла, а тебе, это, даже ошейник снять позволила. Возьми, сынок! — призрак молящими глазами взирал на юношу. — Ты добрый парень. Я спокойно уйду, зная, что Галка с тобой. Надоело, знаешь, над болотом шляться. И одиноко.

— Так шёл бы в деревню.

— Опаньки! Ну ты, сын змея! — дух презрительно фыркнул. — Не учил папаша букварю? Как же я тебе с гиблого места уйду? Да, это, через гать и по болоту?

— Со мной пройдёшь! — осенило Лиса.

Болотник нерешительно почесал макушку.

— Оно, конечно, не плохо бы… Да нечего мне дома делать. У меня Галка только и была. Жёнка, пухом ей земля, померла давно. У дочки своя семья.

Лис опустил голову.

— А мне одному отсюда не выбраться, Дед.

— Заблудился? — посочувствовал болотник.

— Да, дурацкая получилась история.

Блазень задумчиво окинул взглядом топь, подмигивающую редкими болотными огоньками.

— Так и быть. Выведу. Но ты, это, пообещай Галку домой забрать.

— Обещаю, — Лис улыбнулся и погладил притихшую собаку. — Идём?

Дед недоверчиво на него покосился.

— Устал ведь.

— Устал, — признался Лис. — Но братья за меня волнуются. Чем скорее найдусь, тем им лучше будет.

Болотник закряхтел, как заправский дед, и восхищённо хлопнул ладонями по коленями. Звука, разумеется, не последовало.

— «Братьям лучше будет»! А тебе-то самому?

Юноша покраснел.

— Ну-у, я и так понятно.

— Тады пошли. Не знаю, правда, как энто у меня получится…

— Дай руку! — Лис решительно сжал кисть призрака.

«Ворон не обманул! — мелькнуло у него, когда густое холодное пространство оказалось в ладони. — Я увидел и почувствовал! Значит, они всё-таки поверили!»

* * *

БМВ круто свернул с дороги и вломился в придорожный кустарник. Мотор заглох. Тур обхватил рулевое колесо и уронил голову на руки. Ворон, дрогнувший в момент резкого торможения, выпрямился и опустевшими глазами посмотрел на близнеца. Рассудок обмяк. Обвисли нервы. Тело безвольной статуей возвышалось над сиденьем. А за окном стелилась ночь. Ветер подгонял чёрные тучи и осыпал дорогу бисером мелкого дождя. «Дворники» не работали, и скоро по стеклу побежали тонкие ручейки.

— Позвони домой, — прошептал Тур, не поднимая головы.

Ворон автоматически достал сотовый. Пятый гудок. Шестой. Трубку не поднимали. Ворон перевёл взгляд на аппарат, опомнился и судорожно нажал «сброс».

— Что? — брат вяло обернулся.

— Я номер Лиса набрал, — выговорил Ворон и с трудом сглотнул дрожащий ком.

Воцарилось молчание. Наконец, близнецы, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. У обоих в глазах блестели неподвижные капли.

— «Два плюс один» мы почти сложили в «три», Тур.

— «Почти»… И опоздали.

Оцепенение разбилось под камнем обронённых слов.

— Я не верю, что его нет! — воскликнул Ворон и встряхнул брата за плечо. — Тур, мы найдём. Мы вернём его. Твои руки и твоё сердце однажды вернули меня. Ты помнишь?

Врач нервно отвернулся.

— Ты прекрасно понимаешь, что мануальная терапия здесь не поможет.

— К чёрту терапию. Ты собственной волей удержал меня среди живых!

Ворон осёкся, осознав, что сам загнал в тупик пламенную, но слепую надежду. «Удержать в живых» в корне отличалось от «вернуть из мёртвых».

Он выскочил из машины и прижался лицом к мокрому металлу, как к стене безысходности. Оставалось лишь смириться с очевидным и…

Нечто внутри вспыхнуло, облив тело и мозг огненной волной.

Сизый смрадный туман. Хруст опавших ветвей.

Мёртвый дуб-вековик. И одно слово — верь.

Факел, брошенный в топь за последним мостом.

Саван — шкура быка. Кровь. Слеза. Взгляд. И стон.

— Брат!

Ворон с трудом разлепил веки. Оказалось, он сидит на обочине, прислонившись спиной к борту машины. Тур стоял на коленях перед ним и торопливо массировал пальцами его виски. Перчатки валялись рядом.

— Что это было?