— Ты в состоянии воспринять информацию? — один из близнецов стоял на пороге. — Разговор есть.
Юноша нашёл ногой свалившийся тапок и со вздохом поднялся.
— Я всё слышал, — буркнул он.
Ворон критично оглядел младшего брата.
— Не похоже.
— Отправляйтесь к Марине Николаевне с чистой совестью, — Лис встряхнул рыжим чубом, и на ковёр посыпались мелкие крошки высохшей грязи. — Клятвенно заверяю: никуда не смоюсь и ничего не натворю. И вообще, я спать хочу.
— Понятно, — нахмурился Ворон. — Полагаю, дерзишь ты по причине плохого расположения духа. В таком случае, только один вопрос: когда у тебя экзамен?
— Послезавтра.
— Скверно. За день не обернёмся. Ладно. Отдыхай. И к сведению: мы никуда не собираемся.
Демарш привёл к желаемым результатам. Спускаясь в гостиную, Ворон услышал в верхнем коридоре быстрые шаги.
— Эй, а почему? — Лис свесился через перила. — Ворон, что значит «за день не обернёмся»?
— Ты, кажется, спать собирался, — напомнил брат.
Лис понял, что на него ловко накинули поводок. Гордость взбунтовалась и потребовала вернуться в комнату. А любопытство настоятельно советовало следовать в гостиную, откуда истекал знакомый кофейный аромат.
— Лис, не время валять дурака, — раздался голос Тура. — Двигай сюда.
Гордость и любопытство остались по-своему удовлетворены.
Тур встретил близнеца укоризненным взглядом, Ворон ответил едкой усмешкой, и на том невербальный педсовет закончился.
— В ближайшее время нам всем нужно съездить в Питер, — сообщил Тур.
— Зачем? — выпалил Лис, хотя ясно было, что брат следующей фразой сам пояснит декларированную необходимость.
— Чтобы поговорить с людьми, которые знали Пятницу при жизни, поискать следы Кикиморы и, возможно, установить личность Бера.
Лис хлопнулся на стул.
— А… как?..
Выслушав короткий рассказ о Прасковье Гавриловой и телефонном разговоре, он возмутился.
— И я узнаю это последним?! Вы что, раньше сказать не могли?
— Раньше ты изволил находиться в местной экспедиции, — напомнил Ворон, — а затем отлёживаться на диване.
Лис пропустил шпильку мимо ушей.
— Едем немедленно! — вскочил он. — Тур, Ворон! Кикимору нужно вернуть немедленно! Она не найдёт дорогу домой одна!
Ворон поморщился.
— Уймись. Кикиморы в коммуналке нет на данный момент. И где её искать, неизвестно.
— Это первое препятствие. А второе — твоя сессия, — добавил Тур.
— Да я этот экзамен… Пошёл он! Тут же речь о нашем друге идёт!
Задребезжал телефон. Ворон с удовольствием оставил разгорячившегося Лиса наедине с холодным спокойствием Тура, а сам подошёл к аппарату. Лис продолжал пламенно доказывать, что экзамен ему нипочём, пока не заметил, что брат внимательно вслушивается в короткие реплики близнеца.
— А вот нам и «третье препятствие», — сообщил Ворон, повесив трубку. — Беляк звонил. У него, похоже, дела — дрянь. Требует максимальные результаты завтра, иначе грозится не заплатить вообще.
Он медленно возвратился к столу.
— Что у тебя есть? — осведомился Тур.
— Всё. Даже имя Бера, как ты догадываешься, — он хмыкнул и повертел в руках кофейную чашку.
— Значит, из Бера сделают лепёшку, — Лис потёр руки.
Его азарт остался без поддержки. Близнецы испытующе смотрели друг на друга.
— Михаила Боброва использует Пятница, — медленно произнёс Тур.
— А мы пока не определили её цель, — продолжил Ворон.
— И её планы.
— И методы борьбы с её целью.
Лис удивлённо следил за странной беседой, со стороны напоминающей задумчивый монолог человека перед зеркалом.
— Братцы, вы куда клоните? — не выдержал он. — Вы собираетесь выступить против Пятницы и её заложных?
— Почему «вы»? — встрепенулся Ворон. — Разве не мы втроём намерены помешать её игрищам с человеческими душами?
На экране мелькали окна запросов, тексты статей, авторефераты монографий, библиотечные каталоги. То и дело принимался урчать принтер, увековечивая результаты поиска на бумаге. Лис хватался за каждую строку, где проскакивало упоминание либо фамилии, либо имени.
— Малыш, иди отдыхать, — в сотый раз предложил Тур.
— Я найду, — упрямо ответил парень, не отрываясь от монитора.
— Лис, я всего лишь предположил, что Михаил Бобров её сын. Кроме того, женщина нередко сохраняет девичью фамилию…
— По Гавриловой я тоже ищу.
— Гипотеза о филологической сфере деятельности Людмилы-Пятницы исключительно воздушная. Пойми, мы
— Тур, — юноша обернулся, — я доставляю вам одни неприятности. Могу я, наконец, сделать что-то путное для нас всех?
— Разумеется. Но утро вечера мудренее. Это даже Ворон понял.
Лис нерешительно отодвинулся от компьютера.
— А ты?
— А я как всегда, — горько усмехнулся Тур.
Нечто новое появилось в его тоне. Юноша искоса проследил за выражением лица старшего брата, но тот внешне оставался привычно спокоен, и Лис рискнул спросить:
— Вы с Вороном не поехали к Марине Николаевне из-за Кикиморы?
Тур нахмурился и неоднозначно качнул головой.
— Потом расскажу, малыш.
День двадцать четвёртый