Защитница веры

– Ну что, значит, завтра я вас оставлю. Ненадолго, но все же… – Положив книгу на уголок трюмо, я встала, потянувшись до сладкого напряжения в спине, и, наклонившись, вытащила из-под туалетного столика черный мешок. – Мария уже получила свои подарки сегодня, теперь твоя очередь. – Движением опытного фокусника я сдернула с сундучка ткань и протянула его заинтригованной Мире. Та, чуть оробев, медленно протянула к нему руки, аккуратно осмотрела со всех сторон красивый небольшой ларчик из дерева, украшенный резьбой и серебром, едва слышно вздохнула и, открыв, заглянула внутрь.

– Ваше высочество, это же… – пальцы выудили из сундучка иголку, служанка впилась взглядом в ее синеватую сталь, а потом посмотрела на меня, – это же целое состояние…

Я, чувствуя разливающееся в груди тепло легкой гордости и удовлетворения подарком, махнула небрежно рукой. Мире, конечно, не нужно знать, что я не заплатила за него даже те сорок две золотые монеты, но и считать себя чем-то обязанной мне она не должна. Хоть и будет, конечно.

– Сущие пустяки. Ты так много делала для меня, особенно в последнее время, а теперь я уезжаю и оставляю тебя с Марией, хотя она – моя фрейлина…

Девочка, услышав свое имя, прислушалась к нашему разговору, а затем – подошла и обняла Миру, прижимаясь к ней щекой.

– Ваше высочество, служить вам – радость для меня. – Иголка вернулась в сундучок, сундучок закрылся, а Мира присела в низком реверансе. Мне показалось или в ее глазах блеснули слезы? Вот еще этого не хватало!

Я почувствовала, как в носу защипало от трогательности момента, и незаметно ущипнула себя за запястье.

– Так, не будем разводить сырость. Завтра у меня сложный и волнительный день, а у вас – особенно у тебя, юная леди, – с завтрашнего дня прибавится хлопот. – Мира и Мария переглянулись, а я продолжила, понизив голос: – Будьте осторожны и слушайте все, что происходит вокруг вас. Мира, если ты вдруг заметишь что-то очень подозрительное – сообщи об этом Фарралю, он придумает, что делать. Не исключено, что, когда я уеду, тут могут начаться проблемы, но идти к королю будет слишком заметно.

– Вы считаете, что в замке есть враги? – Моя личная служанка закусила губу, чуть сжав пальцами сундучок, что все так же держала в руках.

Я кивнула:

– Я скажу больше – я уверена в этом. Поэтому прошу вас, берегите друг друга и присматривайте за замком, как бы это странно ни звучало.

Мария закивала, не сводя с меня серьезного взгляда. Иногда мне казалось, что эта девочка понимала куда больше, чем ей было положено по возрасту.

– Мы будем внимательны и осторожны, госпожа, – Мира, обойдя меня, поставила сундучок с швейными принадлежностями на трюмо рядом с книгой, – а теперь давайте укладываться спать, негоже будет, если вы начнете зевать перед строем солдат.

Я улыбнулась: вот так, принцесса принцессой, а спать все так же загоняют. Впрочем, Мира была, как всегда, права, и потому мы с Марией, споро переодевшись в ночные рубашки, забрались в свои кровати.

Закрывая глаза, я еще слышала тихий голос Миры, что начала рассказывать моей протеже сказку на ночь, но уснула быстрее, чем узнала, куда собрался идти серый волк на этот раз.

Проспала!

Прорвавшаяся сквозь сладкий сон паническая мысль буквально подбросила меня на кровати еще до того, как я действительно проснулась. Нервно сжимая край одеяла, я несколько мгновений невидяще пялилась в полумрак комнаты, пытаясь понять, сколько сейчас времени, и прислушиваясь к звукам в замке, а потом, потерев лицо руками, вздохнула.

Давно у меня не было таких пробуждений, кажется, еще с выпускного курса. Преподаватель по экономике и праву был у нас лютым зверем и закрывал лекционный зал на ключ, едва только слышал звонок на пару. И захлопывал дверь прямо перед носом вне зависимости от того, по какой причине ты опоздал.

Усмехнувшись в темноту собственным нахлынувшим воспоминаниям, я, покрутив головой, убедилась, что Мария еще спит, и, спустив ноги с кровати, тихонько прошла к столу, чтобы попить. Ступни привычно пощекотал ползущий по полу сквозняк – вечная беда любого замка, – пустив мурашки по коже, и я, стараясь издавать как можно меньше шума, налила из серебряного графина в стакан воды.

Тихий плеск, сонный вздох Марии за спиной.

– Явится она во времена смутные, неся пламя белое на ладонях своих. – Серебряный стакан звякнул о деревянный пол, а я, чувствуя, как волоски на затылке встают дыбом, круто развернулась на все сто восемьдесят градусов, одновременно с этим потянувшись к перевязи, что висела на манекене с доспехом. Мария, сидя на кровати, смотрела на меня абсолютно пустыми, затянутыми мутной белой пеленой глазами и продолжала говорить: – Меч верный покинет хозяина, и тьма придет за светом, с гор спустившись.