Защитница

Мордан было обрадовался, что находится так близко, когда легкая рука на его предплечье внезапно затвердела, как камень. Он вдруг побежал по берегу, сам того не желая. Обо что-то споткнулся и, получив увесистый тычок в спину, полетел прямо в ледяную воду купальни. Отфыркиваясь и отплевываясь, вскочил и увидел, как Харила поднимается с земли. С рычанием разъяренного быка, брат понесся к хрупкой на вид, но крепкой, как тетива сартогского лука, девчонке.

Но что удивительно! Та не бросилась с визгом прочь, как сделала бы на её месте любая. Шагнула навстречу. Поднырнула под его ручищу и чрезвычайно ловким захватом проводила того, прямо чугунным лбом о каменную стену.

Раздался сухой треск. Мордан поморщился. Харила осел на землю, как пыльный мешок.

— Что б тебя вся Стая выдрала! — пробормотал в сердцах Мордан и, сбросив оцепенение, бросился к девчонке с намерением её как следует проучить. Он всегда был более ловким бойцом, чем Харила и никогда не полагался целиком только на силу.

Девчонка молниеносно развернулась. Её глаза полыхали белым светом.

— Остановись! Стой! — крикнул потрясенный Мордан, тормозя и едва не падая.

Трава вокруг на глазах покрывалась инеем. Вода у берега уже подёрнулась тонким ледком. Пахнуло морозом среди лета. Девчонка застыла в боевой стойке.

Мордан вытянул руки перед собой в защитном жесте:

— Прекрати, ради Киаланы! — он опешил, хоть и видел подобное множество раз.

Такого просто не может быть, чтобы обыкновенная деревенская девка непостижимым образом вошла в боевой транс. «Как?!» — эта мысль казалась настолько абсурдной, что никак не хотела задерживаться в голове.

— Я только заберу брата и мы уйдем, — то что Харила так и не поднялся тревожило.

Мордан медленно и осторожно начал обходить девчонку. Та не шевелилась. Её зрачков не было видно, но он знал, что она следит, потому двигался предельно аккуратно.

Харила был жив, но без сознания: «Хорошо же она его приложила!». Довелось однажды видеть, как об его толоконный лоб разбили напополам лавку, а Харила и не поморщился. Но то может и лавка была гнилая? Крякнув, Мордан водрузил неПодъёмную тушу брата на загривок и, пошатываясь, медленно побрел по тропе в сторону деревни, боясь обернуться. Воистину: битый небитого везет. Девчонка так и не пошевелилась, провожая их взглядом..

Когда недруги скрылись за поворотом, белый огонь в глазах Киры постепенно угас. Она впервые моргнула. Нервная дрожь сотрясла тело. Зубы заклацали так сильно, что стало страшно: как бы не сломались. В ногах образовалась предательская слабость, и они подкосились. Кира рухнула на траву и свернулась калачиком, обняв себя руками.

Темнота.

Глава 11

Кира открыла глаза и обнаружила, что лежит в собственной постели. Счастливо вздохнув, она откинулась на подушку. Хвала Киалане! Это все просто дурной сон — вон, даже голова ещё побаливает. Выпростав руку опустила её вниз, привычно ожидая тычка мокрым носом в ладонь. Вспомнила, что пес уже неделю как в охотничьей хижине охраняет Полночь, и снова вздохнула — не все можно списать на сны. Маясь от недостатка развлечений, бугаи Паситы затеяли устраивать лошадиные бега, порой до пены загоняя деревенских кобылок. всё это время ей удавалось скрывать свою красавицу-лошадку — отцовский подарок — в хлеву. Но когда негодяи стали шарить по дворам, Кира решила от греха подальше увести кобылку в лес. Тоже риск, но она предпочитала, чтобы Полночь загрызли звери, или увели треклятые сартоги, чем грязный сапог Харилы пинал бы её горячие беспокойные бока.

Внезапно Кира осознала, что укутана в волчью шкуру и накрыта пуховым одеялом: «И зачем все это? Странно». Последние воспоминания сводились к тому, что на улице теплынь. Она раскрылась и вздохнула свободней.

Размышления были прерваны откинувшейся занавеской. Вошла мать, тревожно всматриваясь в лицо дочери.

— Мама?

— Как ты себя чувствуешь, доченька? — Анасташа тихо присела рядом, но вдруг не выдержала и, повинуясь порыву, сжала Киру в объятьях. — Проклятый Пасита! — рыкнула она так, что позавидовал бы и Могута. — Стая раздери его самого и этих лиходеев!

— Мам, ты чего? — Кира мягко отстранилась.

— Что эти дети сартогской шлюхи с тобой сделали? — Анасташа никогда не позволяла себе так грязно ругаться, и Кира удивленно выпучила глаза. — Я прихватила зелье у знахарки, — тем временем продолжала мать, — тревожно всматриваясь в лицо дочери.

Кира вдруг осознала, что не помнит, как оказалась дома. Последние воспоминания обрывались на мыслях о Микоре — она думала о друге по дороге к купальням. И совсем не помнила, что же было потом.

— Кто сделал? Какое зелье? — переспросила Кира, спуская ноги на теплый дощатый пол, застеленный узким домотканым половичком.

— Зелье, чтобы плод вытравить. ещё не хватало нам дурной крови.

Кира только открыла рот, но не успела ничего сказать, как из-за занавески вынырнули две мордашки.

— Кирочка!

— Кирочка, прости нас!

К охотнице бросились Маришка и Солана. Схватили за руки, стали гладить.

Затараторили, перебивая друг друга: