Защитники. Отражение

Лер всегда считал, что ему разговорить человека – раз плюнуть. Даже еще проще. Для этого и сверхспособности нужны не были. Тем более, позорный провал в метро – такой подставы от земли он никак не ожидал – и целые сутки бездействия в лаборатории Патриота гнали в бой. Хватит, наотдыхался.

Так Лер и заявил полусонным друзьям, накинувшимся на него с объятиями в ленинградском штабе.

– Ну хватит, хватит, живой я, здоровый, – Лер неловко ухмыльнулся в бороду, неуклюже скрывая радость. – Только голова побаливает.

Головная боль мучила Лера задолго до инцидента в подземке. Из-за нее плохо спалось, иногда мучили кошмары. Но все это – издержки тяжелой работы. Об этом он врачам решил не докладывать – еще отправят на полное обследование. Нет уж – лучше работать.

Единственная зацепка, которую им удалось обнаружить с помощью майора Вершинина, была не слишком надежной – в Ленинграде жил фронтовой друг Виктора Розанова.

– Не может же быть, чтобы у человека никаких связей не было, – Лер покачал головой. – Товарища этого я беру на себя.

– Может, лучше кто-то из нас съездит, – неуверенно предложила Ксения. – А ты еще отдохнешь…

– К курортам мы непривычные, – отрезал Лер, пряча в карман бумажку с адресом. – Гада этого поймаем, а там посмотрим.

Ему нужно было опереться на что-то, увидеть, что он способен на то, чего не могут другие. К земле теперь придется относиться с осторожностью – чего-чего, а такой черты характера Лер у себя никогда не наблюдал. Осторожность – почти что трусость, по крайней мере он привык так считать.

«Трусость – это боязнь признать свои слабости, чтобы разумно использовать силу, – раздался в его голове строгий голос Казачанского. – Песок – вернее, кварцы в его составе – могут погубить тебя. А вместе с тобой – и всю команду».

Этого Лер не хотел.

22

Юрий Тигранович окинул Лера подозрительным взглядом. В щель, на которую позволила открыть дверь железная цепочка, вряд ли можно было много рассмотреть, но Лер на всякий случай улыбнулся.

– Кого-кого ищешь? – проскрипел седой мужчина из-за двери.

– Виктора Розанова, – жизнерадостно отозвался Лер. – Вот вас только нашел. Вы же друзья?

– Гуляй, парень, – сухо отрезали в квартире, и дверь захлопнулась у Лера перед носом.

Он оторопело поморгал и снова нажал кнопку звонка. Дверь приоткрылась.

– Молодой человек! – Мужчина заклокотал от возмущения. – Не вынуждай меня звонить в милицию!

– Да вы выслушайте, – Лер приложил руки к груди. – Я от отца, вы служили все вместе…

– Мне вам сказать нечего, – сухо оборвал старик и щелкнул замком.

Лер стиснул зубы и позвонил в квартиру несговорчивого фронтовика. Глухо. Никто не думал открывать ему, даже шагов не было слышно.

Вот и уболтал. Очень хотелось что-нибудь разнести, желательно прямо вот эту дверь, можно вместе с половиной злополучной квартиры. Еле сдерживаясь, Лер повернулся и опустился на верхнюю ступеньку лестничной площадки. Ну что ты будешь делать?! В сердцах он саданул кулаком по стене подъезда, подкрепив удар сочным ругательством на родном армянском языке.

За спиной распахнулась та самая дверь:

– Земляк?!

Через полторы минуты Лер уже сидел у Юрия Тиграновича на кухне и макал в чай песочное печенье.

– Ничего покрепче нету, друг, извини, доктора запретили, – хозяин виновато улыбнулся и вдруг спохватился: – А чей же ты сын будешь?

Лер застыл, поперхнувшись печеньем.

– Неужели Рубика? – ахнул старик. – Гаспаряна?

– Угадали, – Лер расплылся в нервной улыбке, перестав судорожно стискивать чашку в пальцах. – А что? Похож?

– Похо-ож, – довольно протянул Юрий Тигранович. – Борода мешает, а так – вылитый! Как отец?

Следующие четверть часа Лер вдохновенно плел байки, мысленно желая неведомому Рубику Гаспаряну всяческого здоровья и долгих лет жизни. И только на третьей чашке чая разговор, наконец, повернул в нужное русло.

– Так что же ты от Витьки хочешь?

– Виктор Сергеевич же ученый, – Лер кинул испытующий взгляд на хозяина дома. – Я сам физикой занимаюсь. Вот отец и сказал, так и так, поезжай в Ленинград, может, чем-то подсобит…

– Ученый… – Старик тяжело вздохнул. – Был ученый. Да весь вышел.

Лер нахмурился, внимательно глядя на Юрия Тиграновича.

– Выдумал он там штуку какую-то, – поморщился тот. – Я сам в этом ни бум-бум. С землей что-то там…

– Сейсмические разработки, – подсказал Лер.

– Во-во. Говорил я ему, не суйся, природа не любит, чтобы ей управляли, – какой ты земле указ? Но он как помешался. Годами сидел над своим детищем. Дома не бывал. Таня его во всем поддерживала, все терпела…

– Это кто?

– Жена Витькина. Золотая женщина была, он на нее молился прям. Единственная, говорил, родная душа моя, – в голосе старика послышалась нотка обиды. – А потом эксперимент его этот взял да и провалился.

– Как же так! – сочувственно охнул Лер.

– Вот так. Недоработал он чего-то, да еще и на испытании генерала важного по лбу жахнуло. И все, Витьку отовсюду поперли. Волчий билет.

– И что же он? – напряженно спросил Лер.