Защитник (ЛП)

«Нет, Боулдер много раз просил меня остаться. Он бы не сделал этого, если бы ему было на меня плевать, — напомнила я себе. — Но с другой стороны, он был бы счастлив с любой другой женщиной, просто ему не с чем было сравнивать. Если бы у него был выбор женщин, он бы не выбрал меня».

Я начала приглядываться к другим женщинам, задаваясь вопросом, не предпочел бы он их, если бы у него был выбор. Наверное, он бы выбрал Кайю, с ее карамельным цветом кожи, потрясающими глазами и пышными волосами.

Прошла целая неделя, прежде чем я получила ответ. Как и в прошлый раз, меня пригласили на встречу, и я с большим удовольствием крутила педали велосипеда, вырабатывая энергию для сети и излучая оптимизм.

Мои чемоданы были уже собраны, и, получив разрешение, я бы могла уехать сегодня вечером.

На этот раз я встретилась с духовной наставницей. Она была старой, морщинистой и частично глухой, чему я не могла не удивиться. Слух и зрение можно было без проблем исправить, но некоторым людям было легче отрицать очевидное.

— Твое прошение вернуться в Северные земли было отклонено, — сказала женщина и опустила взгляд на свою руку, ее браслет показывал мое прошение.

Мое лицо вытянулось, а сердце пропустило удар.

— Почему? — пробормотала я.

— В данный момент из Северных земель не поступало запросов на археолога. У нас нет причин посылать тебя туда.

— Да, но я не закончила проект, в котором они просили меня им помочь, — поспешила сказать я.

— Не закончила? — она вскинула брови. — Хм.

— Мне нужно вернуться. — У меня челюсть будто свело, а голос дрожал.

— Боюсь, Совет не согласится, но ты можешь подать повторное прошение через шесть месяцев.

— Шесть месяцев? — вскрикнула я. — Мне необходимо вернуться сейчас.

Старушка отшатнулась от меня, словно испугалась, что моя неистовая энергия заразна.

— Иди с миром, Кристина Сандерс, и позволь мне посоветовать тебе понизить голос.

Я сжала кулаки и потупила взгляд. Разочарование и глубокое чувство бессилия пробудили во мне отчаяние.

Мои мечты о Боулдере и моем воссоединении с ним останутся только мечтами.

— Подождите! — я вскочила и побежала за старой каргой, которая только что разрушила мои шансы на счастливое будущее.

Она повернулась и бросила на меня неодобрительный взгляд.

— Твой голос, Кристина, — сказала она с упреком.

— Простите, но могу я хотя бы отправить письмо в Северные земли?

— Ты же знаешь, что это невозможно, — сухо ответила женщина, натянуто улыбнувшись.

— Возможно, — настаивала я. — Не забывайте, что я там была. — В моей голове раздался тревожный звон колокольчиков. Мой резкий тон и суженные от гнева глаза, наставница могла счесть проявлением враждебности.

— На твоем месте, — сказала она с уродливой фальшивой улыбкой, которая не затронула ее глаз, — я бы смирилась с решением Совета и забыла о Северных землях. Для тебя там ничего нет, моя дорогая.

В конечном итоге меня начала раздражать ее напускная забота, и я почувствовала себя ребенком. Она ошибалась! В Северных землях для меня кое-что было. Там был Боулдер, и мне необходимо было снова его увидеть. Мне необходимо было узнать, чувствует ли он себя таким же несчастным без меня, как я без него.

Стоя в фойе здания Совета, мои чувства поглощал безмятежный шум воды из фонтана, призванный заполнять большую комнату атмосферой спокойствия. Но внутри у меня не было ни покоя, ни умиротворения. Только беспросветное отчаяние.

Закрыв глаза, я взревела от бессилия, как загнанный в угол зверь, и закричала на проходившую мимо женщину, пожелавшую мне безграничного счастья. В моей жизни никогда не будет счастья. Я познала счастье, но не смогла его вовремя распознать. Теперь я знала. Теперь я понимала, что ко мне счастье пришло в виде большого, примитивного, грубого человека по имени Александр Боулдер. Мужчины, который мог заставить меня задыхаться от желания и выкрикивать его имя в эйфории оргазма. Мужчины, который пробудил во мне эмоции, которые никто другой не смог бы вызвать. Счастье для меня было сродни жизни. Только с Боулдером я чувствовала себя живой. Я прокричала все это женщине, но, к счастью, только в своей голове. Тридцать один год идеологической обработки научил меня держать язык за зубами.

Задыхаясь от переполнявших меня чувств, я поспешила на улицу и отчаянно глотнула свежего воздуха.