Защитник Драконьего гнезда. Том второй

Неожиданностью становится появление командир гарнизона. И не вообще его появление, это же его работа всё бдить, а появление в одежде, подозрительно похожей на походную.

— Куда-то собрались с утра пораньше? – интересуюсь я.

— Никто в крепости не знает болота лучше меня, Ваше Величество, - отвечает спокойно. – Возможно, вас встретят еще на равнине. Но если нет, вы рискуете завязнуть в топях прежде, чем увидите первого ллисканца. Я этого не могу допустить, потому еду с вами. Предупреждая ваш вопрос, крепость не останется без командира. Поверьте, у меня есть достойный приемник – и он уже вступил в должность.

— В этом нет необходимости. Уверена, в случае необходимости мы сможем дать о себе знать. А излишне рисковать ни к чему.

— Рисковать? Ваше Величество, у меня и в планах не было рисковать. Засел бы в случае опасности в ближайших кустах... как мышь.

«Вот зараза!»

Но чувствую, как губы сами собой растягиваются в улыбку.

— Хорошо, едем.

Когда покидаем крепость и понемногу углубляемся в бескрайнюю равнину, застеленную яркой зеленой травой, даже испытываю какое-то щемящее чувство, будто именно только теперь покинула родной дом. Странное дело, учитывая, что фактически мы все еще находимся в землях Артании. Неужели настолько сильно успела привыкнуть к горам и равнину просто не воспринимаю, как что-то родное?

А, возможно, дело в ощущении, что оставляем за спиной высоченную стену безопасности, мир внутри которой хоть немного, но понятен, а здесь, среди колыхающегося зеленого моря, может произойти все, что угодно. И, главное, здесь нигде не спрятаться.

С другой стороны, а зачем прятаться, когда на полном серьезе едешь в самую пасть к дракону? Образно, конечно.

У нас два штандарта: один - с королевским гербом, второй - обычное белое полотнище. Как ни странно, но белый флаг знают даже здесь, даже дикие племена. Надеюсь, его заметят и при этом не примут за знак капитуляции.

Но пока вокруг вообще ни души. Хотя пару раз мне кажется, что на самом горизонте вижу одиноких всадников. Но это наверняка, кажется, потому что вообще не претендую за звание самого глазастого разведчика. К слову, разведчиков мы в стороны рассылаем. И это не моя инициатива, а моих спутников, потому что так у нас гораздо больше шансов заметить шатающихся в окрестностях ллисканцев.

Выделять из одного отряда отдельных людей мне не очень нравится, потому что, наряду с большей территорией охвата, мы дополнительно подвергаем их опасности быть схваченными болотными обитателями. И даже, вполне возможно, ничего об этом не узнаем.

Но в данном конкретном случае сомнения оставляю при себе. Из меня хреновая королева, но на своем месте я хотя бы могу использовать свои бытовые знания, знания истории и даже медицины. Что я могу использовать в тактическом или стратегическом военном планировании? Ровным счетом ничего. Это не мое место. И согласие Анвиля на эту мою поездку ничего не меняет. Потому что идея висела в воздухе, на нее надо было просто посмотреть и решиться.

Когда через какое-то время разведчики возвращаются, то некоторые из них приносят сведения о найденных разоренных деревнях и следах прошлых схваток. Но следы уже застарелые, ничего такого, что случилось бы в прошедшие пару дней.

— Много людей погибло? — спрашиваю теперь уже бывшего командира гарнизона.

— Из деревень, что ближе всего к болотам стояли, почесть никто не вырвался. Сколько всего... точно и не скажешь - сотни, много сотен. Ллисканцы ведь не за скотом или провизией пришли, как случалось ранее, они пришли за кровью.

С силой сжимаю в кулаках поводья. Очень хочется выматериться в голос. О чем ты думал, Лаэрт, когда «поджигал» эту равнину? Не мог не знать, чем обернутся его налеты и уничтожение деревень в болотах. И ведь все равно не остановился. Неужели настолько сильно верил в собственную правоту? Но даже если верил, неужели жизни собственных подданных вообще ничего не стоят? Еще одна жертва? Не столь великая, как дракон, но вполне приемлемая в разрезе открывающихся горизонтов.

И что? Открылись горизонты? Открылись, теперь я это точно знаю. Только выбралось оттуда, с какой-то иной зловещей стороны, нечто до предела злобное и жестокое. Ты действительно хотел им управлять, Лаэрт?

Глупо, конечно, разговаривать с мертвецом, когда того даже рядом нет. Но как же меня злит все то, что он наделал. И даже шрам на собственном лице уже не так уж беспокоит. В конце концов, это лишь моя проблема - и я постараюсь с ней справиться. Но ведь уже сейчас столько смертей из-за идиотских параноидальных стремлений всего одного человека. А сколько будет еще?

— И часто приходили раньше? – продолжаю черпать информацию о ллисканцах.

Собеседник хмурится.

— По-разному. Ежели зима суровая или нет урожая – часто. Иногда по нескольку лет не одного дикаря. А то потом все лето тут околачиваются.

— И каждый раз выжигали деревни?

— Нет. Баб уводили, иногда забирали малых детей. Кто из мужиков пытался противиться – тому голову с плеч. В остальном, брали свое и уходили. Вконец озверели лишь этой зимой.

Лишь с налетами Лаэрта – уточняю для себя.