Защитник 80-го уровня

Когда ранее отмечал отличия «узбекского дела» от мафиозных торговых, специально не указал на основное, припася его для данного повествования. Если махинациям в торговле советское государство, выражаясь криминологическим языком, способствовало, создавая для них благодатную дефицитную почву, то «хлопковое дело» – чисто государственное преступление в том смысле, что оно представляло собой преступление партийно-государственной власти перед узбекским народом.

В СССР Узбекистан традиционно был основным поставщиком хлопка. Нужда в нем постоянно нарастала, причем в первую очередь не для текстильной, а для военной промышленности – получаемый из хлопка линт первой категории шел на изготовление взрывчатых веществ и пороха. В условиях идеологического противостояния и «холодной войны» с Западом экономика Советского Союза все больше милитаризировалась, аппетиты военно-промышленного комплекса росли, и Кремль требовал увеличения поставок стратегического сырья. А с началом в 1979 г. афганской войны такие требования стали ультимативными, от их выполнения зависела судьба партийного руководства Узбекистана. И с трибуны XXV съезда КПСС бессменный руководитель Узбекской ССР Шараф Рашидов торжественно заверил, что республика обязуется каждый год собирать не менее 6 млн тонн хлопка.

Борьбе за прирост урожая хлопка была подчинена вся жизнь республики: расширялись посевные площади, распахивались сады и бахчи, зашкаливали водозаборы из рек Амударья и Сырдарья – обмелел Арал, экологии был нанесен невосполнимый ущерб.

Но никакими усилиями выполнить взятые обязательства было невозможно. По делу Минхлопкопрома проводилась планово-экономическая экспертиза. Она показала, что при самых идеальных условиях – солнышко светит, когда надо, дождик льет, когда надо, подчищен весь так называемый курак – нераспустившиеся коробочки хлопка – собрать урожай больше 5 млн 200 тыс. тонн нельзя. Идеального, как известно, в жизни никогда не бывает. Значит, реально – 5 млн. Между тем Узбекистан на протяжении семи лет отчитывался ежегодно о 6 млн. Выходит, 1 млн приписок в год. Прикрывалась эта грандиозная липа детально разработанной имитацией битвы за урожай. С середины сентября жизнь в городах вымирала. В хлопкохозяйства вывозились учащиеся старших классов, студенты, госслужащие. Будучи студентом Среднеазиатского университета в 1957–1959 гг., могу засвидетельствовать: такая практика существовала и в то время. Но тогда горожане находились на полях около месяца. С 1977 г. они торчали там до декабря, создавая видимость того, что сбор урожая продолжается, хотя реально он заканчивался максимум к ноябрю. Но липовые отчеты о собираемом хлопке шли из районных штабов в областные, из областных – в республиканский, из Ташкента – в Москву.

Временным комиссиям, создаваемым с начала хлопкоуборочной страды для организации приписок и сокрытия очковтирательства, придавалось для важности название «штаб». Возглавлялись штабы секретарями райкомов и обкомов и включали в себя не только партийных, советских и хозяйственных работников, но и представителей милиции и прокуратуры – так что круговая порука была обеспечена. Для каждого районного штаба исходя из принятых обязательств разрабатывался ежедневный график, и независимо от того, сколько собиралось хлопка, в отчете фигурировали заданные цифры. Работники совхозов, колхозов и заготовительных пунктов – бригадиры, председатели, товароведы (классификаторы) членами штабов принуждались к припискам, а тех, кто отказывался (находились и такие), шантажировали и избивали.

Но «воздушный» хлопок оплачивался из государственной казны вполне реальными деньгами. По заключению экспертизы, за пять лет (1979–1983 гг.) они составили гигантскую сумму – 3 млрд руб., из которых 1,4 млрд в виде заработной платы поступили хлопкосеющим хозяйствам и хлопкозаводам. В каждой области сформировались своего рода «общаки», откуда передавались деньги наверх – партийному, советскому, правоохранительному и хозяйственному начальству.

По многим сотням уголовных дел, возбужденных и рассмотренных в самом Узбекистане, действия обвиняемых квалифицировались как приписки и хищения. Высокопоставленные сановники привлекались к уголовной ответственности за взяточничество. Именно в получении взяток обвинялось все руководство Министерства хлопкоочистительной промышленности Узбекистана – министр, пятеро его заместителей и одиннадцать начальников управлений, и только первый (министр) – еще в организации приписок.