Защитник 80-го уровня

Выслушивать молодому специалисту, ранее никогда не обращавшемуся в вышестоящие судебные инстанции, приходилось от старших товарищей такие речи: уймись и перестань всех доставать своими переживаниями. Прими необоснованное осуждение как норму; на Московский городской суд не надейся. Знай: он уже давно заслуженно прозван «Мосгорштамп»; жалобу ты, понятно, обязана написать. Но особенно не усердствуй: изучать там ее не будут и приговор обязательно засилят. В лучшем случае, может, скинут годик-другой.

Придя в отчаяние от таких «утешений», наша героиня решила привлечь внимание к жалобе, придав ей эпатажную форму. Цель была достигнута. Но не сразу. Жалоба была, несомненно, прочитана, снята с рассмотрения и с возмущением кассатору возвращена. Адвокатская палата получила представление о дисциплинарном наказании адвоката.

А вот дальше случилось совсем уже нежданное. Получив обратно свою шокирующую жалобу, защитница написала новую. Профессиональную, в строгом деловом стиле, обоснованную – детально опровергающую обвинительные доводы. Кассационная инстанция ее удовлетворила и своим разгромным определением вернула дело на новое рассмотрение. При повторном слушании дела произошло и вовсе редчайшее событие: прокурор отказался от обвинения, и подсудимый был полностью оправдан.

Все эти перипетии уместились в двухмесячный период, прошедший с момента возбуждения мной дисциплинарного дела до его рассмотрения квалифкомиссией палаты. И мы, не без удивления, обозревали принесенные в заседание комиссии документы – качественную кассационную жалобу, определение Московского городского суда и, наконец, полностью реабилитирующее подсудимого решение суда первой инстанции.

Пояснила молодая коллега и то, как ей пришла мысль так себя повести: она из артистической семьи, занималась в драмкружке, играла в студенческом театре.

Проигнорировать достигнутый с помощью такого экстраординарного шага успех по делу совет палаты не мог, и вместо ожидаемого удаления из адвокатуры творческая натура отделалась предупреждением.

Ну, а завершился этот сюжет полным хэппи-эндом. Оправданный серб подпал под обаяние своей защитницы – а она, прямо скажу, была весьма недурна. Случилась любовь, и наша героиня укатила с суженым на Балканы. Свой адвокатский статус приостановила. И до сего времени – а прошло уже 10 лет – не возобновила. Значит, скорее всего, нашла свою судьбу.

Дела о клевете: в защиту Олега Орлова против Рамзана Кадырова

14 июня 2011 г.

Хамовнический районный суд Москвы

Клевета

Ваша честь!

В моей весьма обширной адвокатской практике давно не было столь несложного для защиты дела. Для того чтобы увидеть неосновательность нахождения Олега Орлова на скамье подсудимых, существует очень простой способ – прочитать сказанные им слова и уяснить их смысл, какой они имеют в современном русском языке. Если нам с прокурором в прениях, а вам, ваша честь, при постановлении приговора, без посторонней, не считая, конечно, нашу с государственным обвинителем, помощи не удастся это сделать, то либо всем нам, юристам с высшим образованием, надо дружно уходить в отставку как полным невеждам, либо признать, что обвинять Орлова в клевете на Рамзана Кадырова нет никакой возможности.

Так ставить вопрос меня заставляет предварительное расследование, которое само не могло уразуметь ни содержание, ни форму высказываний Орлова о Кадырове и запросило помощи специалистов-лингвистов. Прокурор, сославшись в своей речи на заключение лингвистической экспертизы как на обвинительное доказательство, в сущности, солидаризовался со следователем в неспособности самому понять суть текста, расцененного им в качестве преступного. Однако обращение к эксперту на корню уничтожает обвинение. Эксперты – это лица, обладающие специальными познаниями, это знатоки в тех областях, куда непосвященному вход воспрещен. Но Орлов адресовал свои слова не особой научной аудитории, не узкой группе филологов-профессионалов, а широкому, неопределенному кругу лиц – читателей массовой прессы и пользователей интернета. Если следователи и прокуроры сами не в состоянии понять сказанное Орловым, то как они могут обвинять его в стремлении оклеветать Кадырова перед массой людей, многие из которых не отягощены высшим образованием и тем более не поймут, что же в действительности наговорил Орлов журналистам, а потом включил в подготовленный с его участиеми одобренный им пресс-релиз «Заявление “Мемориала”».

Предварительное следствие посчитало криминальным сплошь весь авторский текст Орлова, избавив себя от анализа каждой из составляющих его фраз. Это проявилось в неконкретности обвинения. С большим трудом от прокурора удалось добиться разъяснения: Орлов клевещет на Кадырова, обвиняя того как организатора, но не исполнителя убийства Эстемировой. Потерпевший в данном вопросе так и не определился, заявив, что его порочит слово «убийца».