Защитник

– Градоначальник распорядился. В связи с особым положением в городе, – охотно ответил дядька. – За три часа до заката теперь закрываются, значить. Думали успеть, вишь, зерно на продажу привезли, да кобылка захромала трохи, и не подрасчитали. Теперь до утра ждать.

– И давно указ-то ввели?

– Дык недели три, почитай, – дядька ещё раз внимательно меня осмотрел, прикидывая, как ко мне относиться. По одежде явно воин, может даже дворянин. Раз при мече. С другой стороны – пешим пришёл. Потому если и дворянин, то, видимо, небогатый. А раз не сильно богатый, то можно и не церемониться особо: – Ты с другом, ежели что, можешь с нами переночевать. Сейчас костерок разведём, покушать приготовим, чего боги послали.

– Я подумаю, – благодарно кивнул селянину, – Но вначале всё же попробую пройти.

– Не пустят, – помотала головой бабёнка рядом с крестьянином. То ли жена, то ли односельчанка. – Уж много раз пытались. Даже деньги страже предлагали – не берут!

Я подмигнул новым знакомым:

– Ну, если не пустят, обязательно к вам вернусь!

И уверенно направился к воротам. Меня равнодушно проводили глазами из купеческого каравана, и лишь усмехнулись вслед. Мол, попытайся. Видать, уже привыкли к подобным представлениям. Мы с лепром подошли к калитке в огромных воротах, и я громко постучал кулаком. Открылось окошко, откуда выглянул хмурый усатый стражник. Мазнул по мне взглядом и спросил:

– Чего стучишь?

– Так в город попасть хочу! – искренне ответил я.

– Жди утра! – стражник бесцеремонно захлопнул окошко.

Я помялся, услышал смешки невольных зрителей, и постучал вновь.

На этот раз окошко распахнулось быстрее, и морда стража была весьма недовольной:

– Тебе чего? – уже зло спросил усатый.

– А почему в город-то нельзя?

– Потому что ворота закрыты! – страж прищурился.

Сзади грянули хохотом. Даже лепр хмыкнул. Я же решил идти до конца:

– А почему ворота закрыты?

– Потому что их закрыли, – стражу, видимо, было скучно, и он решил немного поговорить.

– А почему их закрыли?

– Приказ был, вот и закрыли, – стражник бессовестно улыбнулся мне в лицо.

– А почему приказ был?

– А ты завтра спроси его светлость графа Шурфа, а он тебе и ответит, зачем да почему. Может, даже письменное разъяснение даст!

– Служивый, – крикнули мне сзади, – Оставь! Бесполезно это. Денег тоже не предлагай, а то могут и стрелу пустить из калитки!

– Это с каких пор стражники за взятку стрелами благодарят? – удивился я. – Эпидемия что ли?

– Ага, – хохотнул какой-то купец: – Епидемия эта называется капитан Брос Тернье. Этот шевалье хоть и молод, но так выдрессировал стражников, что они уже третий год взятки не берут!

Окошечко вновь открылось, и усатое лицо стражника высунулось наружу:

– Это кто там умный такой? – зловеще-спокойным голосом поинтересовался стражник, – Кто завтра хочет особо тщательный осмотр пройти?

Купец резко сник и затесался в толпу под хохот окружающих. Я развернулся и пошёл к гостеприимным крестьянам, приглашавшим к костру. Тем более, костёр этот они уже развели, и даже котелок над ним повесили, откуда вкусно пахло какой-то похлёбкой. Мы с лепром подошли. Возле костерка расположились четверо. Степенные, обстоятельные. Лица их, выхваченные из сгущающихся сумерек огнём, были по-крестьянски сосредоточены. Я спросил весело:

– Постояльцев принимаете?

– Конечно, принимаем, мил человек, – давешний крестьянин, разговаривавший с нами, ловко подвинулся, освобождая место, и мы плюхнулись рядом.

– Меня Паром кличут, – крестьянин протянул жилистую, мозолистую руку, и я пожал её, будто в тиски сунул, – Этот молодой – Вьюн. А те двое – Житич и Агой. А жинка моя – Мила.

– Приятно познакомиться, – кивнул я, и представился: Се… Семён.

– Сесемён или просто Семён? – уточнил Вьюн.

– Просто Семён, – улыбнулся я, – А это друг мой Гай.

Через полчаса мы уже хлебали крестьянскую похлёбку. А я достал и отдал Миле из вещмешка сыр и вяленое мясо. После ужина захотелось покурить, но доставать трубку я не стал – слишком многие могли идентифицировать по ней. Уж, почитай, весь континент знал, кто кроме гномов табачком балуется. Потому переборол желание покурить, и растянулся возле костерка, положив под голову вещмешок.

– Паром, а Паром, – заговорил молодой Вьюн, – Как думаешь, смогут Зло-то победить на энтом континенте?

– А чего ж не смогут? – рассудительно ответил в темноте Паром.

– Да там, говорят, демон настоящий! И силищи у него немеряно! У меня кум в Снэге был, и видел оборотнев. Страсть, говорит, настоящая. Два десятка на гарнизон напали, так полсотни воинов погибли, пока отбились. А там не два десятка будет?

– Да выходит так, что поболее будет, чем два десятка, – покряхтел Паром.

– А с чего ж ты уверен, что победят наши?

– С того, что наши они, – рассудительно ответил крестьянин. – Ты вот, дурень, слышал, как Белогор армию оборотнев в Снэге разбил?

– А кто ж не слыхал? – Вьюн даже приподнялся.

– Так вот бойцов наших туда отправилось совсем ничего! И то победили! – веско выделяя каждое слово, проговорил крестьянин, – А ежели армия отправится, какая нечисть устоит?

– Ну, а если не победят? – не унимался Вьюн.