Защитник

- Лед, я со своими бойцами обойду их с флангов!

- Лось, тут проехало десяток грузовиков. Опасаюсь, что в них еще солдаты по нашу душу, в клещи брать будут, поэтому все отступаем вглубь леса, будем отходить на юг к Можайску.

Бойцы отползали по зимнему лесу, прячась за деревьями, пока часть  оставалась в заслоне, занимая позиции и давая отступить остальным. Надо было разорвать дистанцию. Слева началась перестрелка. Немецкая группа попыталась обойти роту, и наткнулась на фланговый заслон. Прячась за деревьями, немцы подбирались вплотную, так что доходило дело до рукопашной. Резались молча и ожесточенно, подбираясь друг к другу между деревьями, выстреливая магазины, закидывая гранатами, и когда все это заканчивалось,  шли в ножевой бой.

Фланговая группа была порядка двадцати егерей, и поэтому она явно проигрывала в количественном плане, но дрались упорно все. Часть роты Ледкова сдерживала беспокоящим огнем наступающих по фронту егерей, а часть уничтожала окружающих их фрицев.

Уничтожив очередную часть преследователей, разведчики отходили, неся на руках раненых. Догнавших их егерей было порядка сотни, поэтому силы стали примерно равны. Да еще у дороги из засады уполовинили хорошо  вражескую роту. Так что немцы не рыпались больше, а прячась за  деревьями, пытались не дать оторваться разведчикам. Но наши все равно уходили. Заслон остался прикрывать отход остальных. В заслоне остались все раненые.

- Командир, и сами погибнем и вас за собой потянем, не оторветесь с нами. Живите парни и за нас до Победы и после нее. Прощайте, товарищи!

У многих суровых, видавших смерть парней по щекам стекали слезы, когда прощались с товарищами.

- Прощайте, друзья, спасибо Вам! Вы только в плен не сдавайтесь, лучше подрывайте себя, чтобы не пытали.

Рота отрывалась, а оставшиеся бойцы приняли свой последний бой. У всех были  разложены  лимонки перед собой, чтобы не искать их в последний момент в разгрузке или карманах. Сдерживая стрельбой врагов, они держались столько, сколько могли. Их окружили и расстреляли в спины, с флангов в туловища или голову. Прогремела и пара взрывов гранат - раненые бойцы не сдавались, унеся с собой в могилу еще тройку фрицев.

«Donnerwetter! Чёрт побери! — по-немецки и по-русски ругался майор, - еще пара таких боев и у меня не останется батальона. На этот русский взвод  в тридцать человек мы потеряли 80 бойцов, убитыми и ранеными.

- Если бы мы сразу преследовали их батальоном, а не следовали глубокому плану кабинетных стратегов по  разделению батальона и нападению частями, мы бы взяли б их всех и с меньшими потерями.

- Идите к черту, гауптман, со своими советами, без вас тошно. Одно радует, группу мы настигли и есть, что предъявить начальству. Мы хорошо работали, капитан, только их было не рота, а, точно вам говорю, порядка трехсот человек. По огневому сопротивлению я  насчитал не меньше!

- Полностью с вами согласен, господин майор, я также  оцениваю количество русских диверсантов не меньше трехсот стволов.

Командир 101-го егерского батальона и его заместитель понимающе улыбнулись друг другу, отчет об операции должен быть разумно героическим.

Разведчики шли с тяжелым сердцем. Потери роты составили практически половину ее состава.

«Надо будет помочь семьям погибших, я обращусь к командиру», - проговорил Лосев.

- Он сам все знает, в этом плане наш командир парень то, что надо. Как будто он не нашего возраста, а намного старше нас всех.

- Это точно. Что будем делать дальше?

- Возвращаемся на базу за пополнением, да и приказ от Кольцова был об окончании операции прикрытия, а попутно взорвем, что попадется под руку.

Бурят сдал все документы Недогарову с Чайкиным, а деньги Филиппову, отчитавшись о фон Брауне и, в целом, об операции. Командирами было определено менять разведчиков каждую неделю.

В это время в кабинетах комендантов, что в Можайске, что в Ржеве шли бравурные доклады о ликвидации особо опасных групп вражеских диверсантов с предъявлением фотографий с места событий.

Глава 8. Тяжелые будни под Ржевом

После обеда, вернувшись от Заикина, я собрал в кабинете Бурята, братьев Киричевых, Конышева и Воронова.

- Ну что, парни, тряхнуть стариной не хотите?

«Что надо делать, командир? - бодро откликнулся Конышев. - Засиделся я уже за бумагами!»

- Пойдем выполнять задание, не сделанное группой Осназа.

На транспорте нас подбросили к линии фронта, грузовик ушел назад, а мы уходили в ночь за черту. Я решил не выходить на партизан или подпольщиков, отсмотреть ситуацию и выполнить задачу самостоятельно. Парни все были крепкие, но невысокие, поэтому богатырской статью выделяться среди местных жителей не будут. На базе мы гримировались под пожилых колхозников: парики, старящая раскраска на лице и руках, одёжа, в которую одевались обычные колхозники, в общем, сделали все, чтобы не казаться спецгруппой. Из оружия были две снайперские винтовки и пистолеты. Проблема была спрятать винтовки, поэтому провели их разборку и упаковали в обычный солдатский вещмешок, с которыми ходили все в это время, и военные, и мирные люди.