Защитить любой ценой (ЛП)

— Ermenegildo? Я плачу тебе столько, что ты спокойно тратишь по тридцать тысяч на кусок ткани?

— Ари, — говорит он, в его голосе я слышу упрёк. Он — единственный, кому позволено называть меня так, как называла меня она, когда я был ребёнком. И он, блядь, единственный, кто может при этом разговаривать со мной в таком тоне.

— Это не входило в мои планы. Она вышла из уборной, когда близнецы выпроваживали женщину с лестницы. Чего ты хотел, чтобы я проигнорировал её и устроил сцену?

Он прищурился.

— До меня дошли слухи, что ты устроил ту ещё сцену, поцеловав её костяшки на глазах у её жениха.

Снова этот чёртов Сэл, и всё моё хорошее настроение вмиг испаряется.

— О, великий и ужасный торговец детьми позвонил настучать на меня?

Кай откидывается назад, и его смуглая кожа поблескивает на свету из дальнего окна.

— Мы пока не можем выступить против Новака. Если раззадоришь Виктора и его партнёров, всё может измениться, и мы можем не успеть внести правки в наши планы.

Он говорит спокойным голосом укротителя тигров, будто это помешает мне выйти на улицу и толкнуть Сэла под машину.

В комнату входит горничная и ставит между нами поднос с кофе, я хватаю с него кружку. Когда она вновь уходит, я встречаюсь взглядом с Каем.

— Говорю тебе, это ничего не значит. На этом давай закончим. Если Сэл недоволен, ему не стоит поднимать шум. Меня больше волнует, что он не может сделать верный выбор. У стукачей вроде него обычно сильно развито чувство самосохранения. Если он так самоуверен, значит, у него есть на то причина.

Кай делает глоток кофе.

— Он помолвлен с дочерью Новака. Может, он думает, что социальное положение будущего тестя защитит его?

Я пожимаю плечами и убираю мокрые пряди с лица. Они высохнут и останутся там же, но сейчас меня это раздражает. Но не настолько, чтобы просить одного из пятёрки купить мне фен, не собираюсь потом терпеть их насмешки. Может, я побреюсь на лысо и покончу с этим.

Интересно, Вэл понравится, если я сбрею волосы? Казалось, они ей понравились, когда она изучала меня прошлой ночью. Нет. Я вынуждаю себя вернуться к Каю.

— Ему кажется, что сейчас он в безопасности. И, может, так и есть. Мы не можем выступить против них, и сомневаюсь, что найдётся много людей, которые смогут справиться с силами Новака. По крайней мере, на этот сезон он в безопасности, — говорю я. Но во рту после этих слов остаётся противное послевкусие. Надеюсь, этот урод больше никогда не почувствует себя в безопасности. Хотя бы из-за грусти во взгляде Валентины прошлой ночью.

— Что-нибудь ещё? — спрашиваю я, затем делаю ещё один глоток кофе. — Какие-нибудь последствия вечеринки? Новые позиции, определённые кровью этим утром?

Он качает головой.

— Сегодня относительно спокойное утро. Я разослал пятёрку на разные территории, чтобы они выведали немного информации. Посмотрим, смогут ли они найти что-нибудь интересное для нас. Я отослал близнецов на территорию Новака, ибо Алексей — самый благоразумный из них, а Андреа никогда не станет рисковать его безопасностью.

— Передай им, чтобы зашли ко мне, когда вернутся. Я хочу сам всё услышать.

Он кивает, после чего сидит и наблюдает за мной, ничего не говоря.

— Что такое, Кай? Если ты собираешься сказать что-нибудь ещё про Сэла, я вмажу тебе по члену так сильно, что даже флирт в казино тебе сегодня не поможет.

— Он не при чём. Я переживаю за тебя.

Моё сердце переворачивается в груди, но это никак не отражается на моём лице. Он знает, что я ищу себе жену, и что женщина, которая станет моей королевой и будет рядом со мной, должна быть на высоте. Моя мать — единственная женщина, которую я любил и из-за потери которой я страдал.

— Почему? Уверен, в этом или следующем сезоне я заключу альянс, и нам больше не придётся об этом беспокоиться.

— Ты, может, в этом и уверен, но я – нет. Чёрт, ты отпугиваешь большинство женщин одним лишь взглядом. Люди вчера уходили в другой конец зала, когда шли в бар, лишь бы с тобой не пересекаться.

Я пожимаю плечами.

— Скажи-ка мне, когда это я был тем, кто располагает к себе людей? Разве это новости для вас, что будет нелёгкой задачей найти кого-то, кому я смогу довериться и кто будет терпеть моё безумие?

Смерть моей матери сломала что-то внутри меня. Как и в моём отце, но он никогда не показывал мне эту боль. Теперь моя цель — занять его место; улучшить и укрепить то, что у нас уже имеется, и настолько в этом преуспеть, чтобы ни у кого и в мыслях не было всадить мне нож в спину, когда я буду старым и седым.

— Может, тебе нужен секс? Хочешь, я позвоню той девушке из казино, которая тебе нравится?

— Нет. Я не хочу, чтобы ты искал мне кого-то для ебли. Я хочу, чтобы ты делал свою грёбаную работу и как можно быстрее нашёл мне способ убрать Новака.

На мгновение в моём сознании мелькает мысль пойти в казино и найти девушку с непослушными локонами и миниатюрной фигурой, чтобы ослабить эту боль. Но даже мысль об этом кажется мне предательством по отношению к ней. Предательством. По отношению к женщине, на которую я, блядь, даже не вправе претендовать. По крайней мере, пока.