Заре навстречу

- У Асмоловых большая квартира. Залесский занимает три комнаты, и у Илюмского две.

- Правильно, надо взять их всех за шиворот и вышвырнуть на улицу. Такова и моя мысль.

- Значит, вы скажете об этом на собрании жильцов?

- Я не хожу по собраниям.

- Но ведь нужно, чтобы все решили, иначе нельзя.

- Уговаривать скотов не намерен. Только действием можно внушить им разумное понимание действительности. Кратчайшее расстояние от плохого к хорошему - насилие.

- Так вы сами пх выгоните? - спросил Тима.

Монастырев расхохотался, швырнув челюсть на топчан, и, вытерев розовые опилки с рук, заявил:

- Вот видишь, дружок, каким магическим свойством обладает воля одного человека, когда он облекает ее в яркие слова, - подошел к двери, тщательно прикрыл и сказал Тиме уже совсем другим голосом: - Голубчик, ну чем я могу помочь твоим Полосухиным? Только раздразнить, внушить ложные надежды. Людей, которые плохо живут, гораздо больше, чем людей, которые живут хорошо. Разве, утеснпв Асмоловых и переселив к ним Полосухиных, человечество станет жить лучше? Нет. Надо сразу решительно изменить самое существо человеческого общежития. Полное равенство или ничего.

- Вот вы и начните с Полосухиных.

- Из мышиной норы переселить в крысиную?

- Но ведь у крысы жилье побольше, - резонно возразил Тима.

- Ты умный мальчик, - благосклонно сказал Монастырев. - Однако человеку нужно дать все или ничего, - А если вначале хотя бы немножко?

- Революция должна быть великой или никакой.

Твоя мать революционерка, она должна была бы тебе это объяснить.

- Она сейчас по городу овес ищет, чтобы коней кормить, - сказал смущенно Тима.

- Значит, она перестала быть революционеркой, а стала служащей у революции.

Ну уж этого Тима не мог стерпеть:

- А вы только чужие зубы вставляете, и больше вам ни до чего дела пет! И слова все не ваши, а из книжек!

Сказав это, Тима испугался, решив, что Монастырев выгонит его, как выгнал Ляликов. Но, странно, Монастырев не обиделся, не рассердился, а как-то весь съежился; глаза потускнели, и он попросил:

- Да ты не кричи! Я ведь не сказал: нет. Вы, что же, думаете, что я боюсь Залесского, Илюмского или Асмолова?

- Наверно, - сказал Тима твердо.

- А вот посмотрим! - угрожающе заявил Мопастырев.

- Значит, вы придете на собрание?

- Чтобы только усмехнуться им в рожи, да, - гордо заявил Василий Северьянович.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Собрание все-таки решили проводить на квартире у Асмоловых, так как жители двухэтажного дома наотрез отказались прийти в лачугу к Полосухиным.

Редькпн кричал на Полосухина:

- Со своей табуреткой ступай! На своей тверже, надежнее. А то подсунут стул мягкий - и раскнселишъся.

Что значит простого звания? Сам говорил: брючник. Теперь рабочий класс правым плечом арш, и боле никаких гвоздей!

Но сам Редькин тоже испытывал тревожное волнениэ.

Бреясь перед зеркалом, он словно прозерял для собрания разные выражения лица. Угрожающе таращил чернее глаза; супил хохлатые брови; откинувшись, держа зеркало в руке, иронически усмехался; проводя ногтем большого пальца по усам, многозначительно мычал "м-да"; сощурившись, напрягал мускулы лица, пропзлосил яростно:

- Нас словцами не возьмешь!

Капитолина насмешливо наблюдала за супругом.

- Знаю, почему рожи тигриные корчишь, все знаю.

Вот погоди, Мартын, вынесут из нашего дома станок, узнаешь, как других людей утеснять.

- Подавай костыли новые, с резинками, корова! - требовал Редькин.

- Ага! Наряжаешься, - торжествовала Капитолипа, - стесняешься по барской квартире об пол палками грохать.

Жильцы с заднего двора толпились возле парадного крыльца, никто не решался войти в дом первым. Все они принарядились, как для праздника, и с достоинством разговаривали на самые отвлеченные темы.

Истощенный, с глубоко впавшими глазами и землистым цветом лица, согбенный Полосухин, одетый в новую поддевку, сшитую из разных лоскутов, шептал угрюмому литейщику Пантелею Фоменко:

- Ежели из кастора человек шубу строит, то и внукам ее не сносить. Надежное суконце, на века. А на брюки солидный заказчик диагональ брал. Эту матерь сожмешь в горсти, а она потом все равно, как пружина, фукнет. Лодзинский товар видом обольщает, а естество в ем слабое. Нет к нему моей рекомендации, нет...

Коноплев рассказывал, как надо усы растить. У кого волос жидкий, те припарки на губу делают или скипидаром мажут. Когда ус в моде, хошь не хошь, а уход требуется.

Поглаживая суставом указательного пальца рогообразные, плотные, тяжелые усы, произносил хвастливо:

- У меня-то волос ничего, крепкий, он сам по себе идет.

Скорняк Бугров, согласно кивая головой, вставил вежливо:

- Насчет волоса я так понимаю: в нем красота. Но одной природы недостаточно. Ежели ость нещипанпая - это простая шкура, а ежели щипанная, выработанная, то мех. Я из простой собаки могу енота изготовить, дай только краситель подходящий.

Женщины, собравшись отдельной кучей, почтительно слушали прачку Наталью Егорову.