Заражение

– Эээ да, иди. Остальное я сам доделаю, – произносит, не оборачиваясь.

Интересно, что еще там надо было доделать? Но быстро отгоняю от себя эти мысли, нечто более важное меня ждет впереди: свет пригласительно протягивает лучи из зала, пока я спускаюсь по лестницам к двери, ставшей к ночи в своих зеркалах прозрачной.

Сергей, живо жестикулируя, болтает о чем-то с Петей, к их разговору хочется присоединиться, таким веселым он мне видится, а Настя уже сделала это: сидит рядом, но с другой – гостевой – стороны стойки, пьет кофе и с интересом следит за парнями, и, когда в голову ей приходит занятная мысль, оживает, ее спина выпрямляется, а сама она, подавшись вперед, вводит эту мысль в диалог, тогда оба они оборачиваются оценивающе и после короткой паузы, вместив ответную реакцию в такое же как пауза короткое предложение, возвращаются к друг другу.

Сергей почти на две головы выше Пети, но кажется, что именно он в их паре занимает подотчетную роль: пытливо смотрит, изучает реакцию и старается ввернуть словечко так, чтобы понравилось. Чтобы не Насти понравилось, а ему. И мне хочется подойти, поиграть с ними, ввести сумятицу, попробовать изменить результат уравнения, запустить в слаженном механизме реакцию на инородное тело, не желающее присоединяться ни к одной из идентификаций. Каковой станет эта преобразованная структура? Эта мысль занимает меня секунду, дурманом развеивается и глаза начинают искать, за что бы я еще мог здесь зацепиться, чтобы сфокусироваться. Но ничего занимательного в округе нет, не считая фантазий о еде, которые в ресторане к вечеру, когда ощущение пустого желудка переходит из просто представления о нем – то есть, относящееся все больше к области фантазмов – в утробные раскаты, имеющие в себе чисто материальную основу, что по мнению некоторых философов, с которыми я категорически не согласен, является определяющим фактором существования, занимают все большее место, потому что приходится уже напрягать память, чтобы вспомнить съеденную тарелку жидкого супа, отсутствующие калории которого, как ты понимаешь сейчас, придется добирать хлебом, и именно этот хлеб суть основа следующих полуденных порций, суп же должен вылиться в аналог смягчающей к нему приправы. Из-за этих мыслей недовольство увеличивается, появляются опасения за окружающих, мысленному взору дается развилка, с каким настроением к ним все-таки подходить: обозленным за недоложенные куски мяса – настроение, которое обязательно перекинется на коллег (Петя так вообще с довольством его подхватит) или постараться переключиться, подумать о хорошем, о том обещании, что мне сулят жизнерадостные лица и возгласы новых знакомых.

Последними шагами я к Насте уже подплываю. Свое участие в их трескотне стартую с молчания, линия обзора опекает активную в моменте вибрацию губ.

– И мы тогда должны были поехать встретиться с ними, но колесо спустило, пришлось несколько часов стоять на дороге, чтобы все починить. А они все это время звонят нам и спрашивают: ну что, вы где? Скоро еще? И кореш им такой: да-да, уже едем, подождите немного. Но в итоге все нормально закончилось. Правда когда мы приехали, там уже все бухие были. Пришлось быстро догоняться до их уровня. Я тогда как вне себя пил, конечно. И представляешь, что самое удивительное, мы же машину так и не починили, пришлось ее оставить и на такси добираться. Ха-ха-ха-ха-ха, – Петя, закончив свой рассказ, начинает жадно смеяться. Сергей смеется тоже. Я вместе с Настей только улыбнулись.

– Так к девчонкам съездили, они еще такие страшные оказались – ужас, – он слегка отворачивается, произнося это.

– У меня похожая ситуация была. Но там я один был. И машину починить удалось, – Сергей перехватывает ведущий разговор руль, но, увидев меня, тормозит с окончанием истории, воцаряется тяжелая тишина с довлеющим на каждого весом. Я предпочитаю ее игнорировать, потому что понимаю свою с ней связь, дурашливо гляжу, жду, пока кто-нибудь из участвующих в забеге по внутривидовому доминированию возьмет слово, сделает заявку на верховенствующую роль в прайде. Но никто особенно не торопится, пока Настя не решается ввернуть пару слов…

– Ладно, а потом что произошло? Ты тогда к девушке ехал? И что у вас потом было? И вообще было? Ха-ха-ха-ха, – теперь уже она начала смеяться. Кажется, что девушки одержимы сексом не меньше, чем парни. А некоторые, кажется, больше. Вот она, когда она в последний раз нормально трахалась? Не уверен, что она пользуется большой популярностью у противоположного пола. Хотя тут, конечно, где, а главное – кого, искать.

– Было конечно, – меня бесит эта обязательная бравада. «Было конечно», можно верхом вежливости посчитать если Сергей не решит раскрывать подробности произошедшей близости.