Заражение

У входа в подвал стояли большие синие двухсотлитровые бочки с трансформаторным маслом для подстанции, старые двери, оставшиеся после ремонта, покосившиеся вращающиеся кресла, ожидающие вывоза на свалку, листы оконного стекла, обернутые бумагой с двух сторон, кипы журналов, газет и книг, списанных из библиотеки — все это находилось в относительном порядке, хотя и было покрыто слоем пыли.

Трошин достал ключ.

— Надеюсь, мы не заблудимся, — сказал он. — Я, честно говоря, там был всего пару раз, когда принимал институт. Да и то, спустился вот тут, — он открыл железную дверь, на которой также висел знак биологической опасности — ярко-оранжевый трилистник с окружностями, — постоял и что-то мне расхотелось инспектировать дальше. По идее, тут есть указатели. Строили в советское время, это бомбоубежище выдерживает прямое попадание ядерной бомбы до пяти килотонн.

— Слушайте… — Лукин вдруг остановился. — А вам не показалось ничего странного в поведении Золотова?

Трошин нащупал выключатель на стене, щелкнул тумблером. Помещение за железной дверью осветилось тусклым желтым светом. Серые бетонные стены, лестница, уходящая вниз, знаки, показывающие направление движения в случае эвакуации.

— Золотова? — Трошин скривился. — Честно говоря… когда я увидел его там… под столом, у меня было желание чем-нибудь съездить по его довольной физиономии.

Лукин едва заметно усмехнулся.

— Я не совсем об этом. Почему он отказался с нами идти? Ведь оставаться там одному как бы… опасно. Особенно, после того, что мы увидели. Эти люди ни перед чем не остановятся, какова их цель, не ясно, и он, вместо того, чтобы идти с нами и получить шанс, решает остаться. Сомнительное решение.

— Я ему после всего случившегося вообще не доверяю, — ответил Трошин. Они начали медленно спускаться по довольно крутой лестнице, держась за стенку. — Кто бы мог подумать, что он был готов продаться «Фармапрому»? Я ведь его прочил на свое место, этот вопрос практически решен с акционерами. И тут на тебе!

Лестница закончилась, они повернули налево и обнаружили там еще одну, спускающуюся еще глубже.

— О черт, — ругнулся Лукин. — У меня клаустрофобия.

— Просто не думай об этом, — посоветовал Трошин.

— Как это, не думай? — Лукин показал рукой на еле светящийся фонарь, затянутый паутиной. Было холодно, но теплее, чем на улице. Он порадовался, что не снял свою куртку и сейчас не дрожал от холода. — Нужно быстрее дойти до третьего корпуса. Надеюсь, нас никто не встретит по пути.

— Это вряд ли, — сказал Трошин. Он до сих пор не мог отделаться от картины, увиденной в кабинете Золотова: обнаженная Вера под столом, раскинувшая тонкие руки, словно крылья, и его заместитель, красный, как рак, склонившийся над ней. Что он с ней делал? Что можно делать с мертвым человеком? Господи… — Может и хорошо, что он с нами не пошел, мало ли, что у него на уме.

— Лаборатория на третьем этаже. Актовый зал на первом. Мы выйдем в торце здания, также, как и в первом корпусе, поднимемся по боковой лестнице. Если повезет, и там нет террористов, мой кабинет сразу напротив выхода. Лаборатория хорошо изолирована и можно там забаррикадироваться, по крайней мере, на первое время. Если у них нет взрывчатки, проникнуть туда они вряд ли смогут, — рассуждал вполголоса Лукин.

Они вышли в длинный коридор, тускло освещенный, с вереницей исчезающих в тусклой полутьме светильников. По стене змеились толстые, в руку толщиной, черные провода.

— Кабели резервного энергоснабжения, — сказал Трошин.

— Видимо тут где-то есть и резервная лаборатория, — предположил Лукин. — На случай, если здания будут уничтожены.

— Да. Есть. Связь, кстати, тоже есть. Но… она идет через общий кабель, который, видимо, обесточен где-то снаружи.

— Целый подземный город.

— Комплекс был разработан на случай возможной бактериологической атаки и должен продолжать функционировать при любых условиях.

Лукин присвистнул.

— Жаль, спутникового интернета здесь нет.

— Чего нет, того нет. Когда строили институт, интернета даже в зачаточном состоянии не существовало.

На стене они увидели стенд с планом коммуникаций. Заросший паутиной, он выглядел как карта пиратских сокровищ.

— Отойди от света, — сказал Трошин. — Так… прямо метров двести, потом направо, снова прямо примерно треть, то есть семьдесят метров, налево. Там будет что-то типа командного пункта. И оттуда еще столько же до третьего корпуса.

Лукин посмотрел на карту.

— А куда ведут другие пути? Вот этот, сейчас налево. Там направо. Куда они все?

— Да черт его знает, тот что налево, смотри сам — в трансформаторную подстанцию, дальше еще что-то. Каждый корпус имеет свой выход.

— Интересно, они об этом знают?

— Кто, террористы?

— Если бы и знали, думаю, сейчас у них другие задачи. Вопрос, зачем они убивают наших людей.

Они направились по тускло освещенному коридору. Иногда по пути попадались железные двери, на каждой из них был номер и знак биологической опасности.

— Что там, за этими дверьми?

Трошин покачал головой: