Заражение

 Дальше они пошли рядом. Эли вцепилась Гордону в руку настолько крепко, что ему оставалось лишь удивляться, как она не переломала ему кости. Они изрядно утомились, и не только из-за того что приходилось постоянно подниматься в горку. Воздух здесь был разряженный, и дышалось тяжело. С грузом на душе, Гордон оглядывал окружающий его пейзаж и приходил к неутешительным выводам. Если Белый Омут действительно построен на вершине горы, то в месте, где они будут учиться, круглый год будет зима. Снежные шапки на вершинах не тают даже летом. Вильнув в очередной раз и обогнув один из горных пиков, дорога вывела их на финишную прямую, открыв их взорам Белый Омут. Гордон невольно открыл рот, и надо отметить, не он один. Многие ученики-первогодки, так же онемели от увиденного. А те, кто постарше сдержанно продолжали идти вперёд. Почувствовав, что хватка Эли значительно ослабла, Гордон повернул голову в её сторону. Его сестра, совершенно забыв о своих страхах, созерцала эту красоту. И полюбоваться было на что. Стены из белоснежного мрамора, поднимались из снегов ввысь. Вдали виднелись башни и отдельные здания, в ущельях было полно соединительных мостиков, а все подходы к Омуту были усеяны лестницами. Все элементы строения были гармонично вмонтированы в гору. Рождалось впечатление, что Омут не был построен на горе, а был её естественным продолжением. Словно неведомая сила выдавила эти строения из скальной породы. Первым придя в себя, Гордон потянул Эли за руку, намекая, что пора идти дальше. К облегчению Гордона, Эли не стала вновь предпринимать попытки сломать его руку. Наоборот, даже ещё сильнее ослабила хватку. Вблизи Гордон увидел красивые витражные окна, которые выделялись из общей слепяще-белой гаммы, яркими цветами. Разноцветные рисунки на стёклах придавали Омуту торжественный вид.   

 Наконец они подошли к центральным воротам, через которые ученики цепочкой заходили внутрь. Прямо над воротами красовалось витражное стекло высотой метров двадцать. Мозаика из разноцветных стёклышек изображала седовласого человека в богатых одеждах, который держал в руках светящийся куб. Ниже была надпись: "Квинт Купер, первый из людей". А ещё ниже годы жизни: "1 января 0001 года - 23 января 0191 года". 

 Пройдя сквозь ворота, Эли и Гордон оказались в просторном вестибюле. Едва сделав несколько шагов, и оглядевшись, Гордон отчётливо понял, почему это место называется Белым Омутом. Белыми были стены, пол, потолок, мебель, форма учеников, рамы окон. От пола, стен и потолка разливался мягкий матово-белый свет, растворяя в себе одетых в белое людей. Натоптанные следы грязи от растаявшего на полу снега, исчезали в считанные мгновения, возвращая белоснежному мрамору стерильную чистоту. Даже грязь была не страшна этой всепоглощающей белизне. 

 Дети направились вслед за всеми, но сбоку их окликнули:

 – Первокурсники сюда, пожалуйста, – низенький, лысеющий маг призывно помахал рукой.

 Гордон, Эли, а так же ещё несколько ребят с агатовыми брошками, отделились от основного потока, и подошли к магу. 

 – Проходите в зал, вместе со старшими курсами и подождите объявления, – автоматически бросил им низенький маг, и призывно замахал рукой первокурсникам, которые только вошли. – Первокурсники сюда, пожалуйста!

 – Можно подумать без него бы не разобрались, – буркнул один из первокурсников, отойдя от мага, и его приятель согласно кивнул головой.

 Проследовав в дверь за спиной мага, они оказались в широком банкетном зале, который был сплошь уставлен круглыми столиками с едой. Несмотря на то, что ученики непрерывно прибывали, тесней от этого не становилось. Зал с лёгкостью вместил бы всех учеников школы. В конце зала стояло несколько прямоугольных столов, за которым восседали взрослые маги, среди которых был и магистр Боули. К неудовольствию Гордона, Датсон стоял неподалёку от магистра. Ученики же, в большинстве своём бродили между столиками, брали еду, разговаривали, приветствовали друг друга. Найдя свободный столик, Гордон и Эли с жадностью набросились на еду. Чай с кексами, которыми их угостил Чарльз Браун, трудно было назвать полноценной едой. В тот момент, когда Гордон набивал рот мясной запеканкой и запивал её соком, его случайно толкнул проходящий мимо ученик с голубой брошкой. Стакан, выбитый из руки Гордона, полетел на пол и разбился, расплескав остатки сока по полу. 

 – Ой, прости, я всё уберу, – обеспокоенно сказал мальчик, снимая блокировку со своего проводника. 

 Он описал носком ботинка полукруг, рядом с разбитым стаканом, затем провёл над ним рукой, и осколки исчезли. Сок моментально впитался в пол, так же как и грязные разводы от растаявшего снега. Уже через несколько секунд, ничто не свидетельствовало о недавнем столкновении.

 – В первый раз в Омуте? – спросил мальчик, посмотрев на агатовые брошки и вновь возвращая рычаг блокировки на место. – Вы уж простите, не хотелось бы, чтоб вы подумали, что тут одни хамы. Я просто отвлёкся, извините.

 – Да ничего, – Гордон улыбнулся. – Я не в обиде.

 – Вы уже решили, на какой факультет запишитесь?