Запрос в друзья

— Это не то, о чем ты подумала. Они поссорились, он опоздал на поезд до Лондона, поэтому и поехал со мной в гостиницу, но у них не было свободных номеров. Вот я и сказала, что он может переночевать у меня. Ничего не было. Мы просто заснули, а когда я встала утром, его уже не было.

— Чтоб тебя, Луиза!

— Знаю.

Полли встает и идет через кухню к ящику со столовыми приборами; она копается там в поисках ложки, чтобы выловить размокшее печенье из чая.

— Как это вообще вышло?

— Я же говорю, они с Софи поругались, и он поджидал меня на школьной парковке.

— Он тебя дожидался? Это как-то пугает.

— Да нет… он больше никого там не знал. Я рассказывала тебе, что мы с ним познакомились в квартире у Софи. Он рассчитывал вернуться в Лондон…

Разве? Эта мысль не дает мне покоя: он же знал, сколько собирается выпить на вечере, не мог же он после этого сесть за руль?

— И все же. Ты понимаешь, что ты, возможно, провела ночь в обнимку с убийцей?

Конечно, это приходило мне в голову. Однако сейчас я не могу позволить себе отвлекаться: слишком много всего на меня давит.

— Мы не спали в обнимку. И он не убийца. Он приятный малый. — И почему я его защищаю?

— Боже мой! Да он тебе понравился?! Ну конечно! Ты запала на убийцу!

В другое время я бы порадовалась способности Полли посмеяться над любой ситуацией, даже самой печальной. Хотя данная ситуация — не повод для шутки. Слишком все трагично.

— Нет, все не так.

На самом деле я не знаю, как к нему отношусь. Может, при других обстоятельствах все сложилось бы по-иному. Но все так, как есть. Все нехорошо и запутанно, и Пит каким-то образом в этом замешан.

— А Сэм? Как прошла встреча с Сэмом? — спрашивает Полли, возвращаясь на свой барный табурет.

— Нормально, — говорю я, вспоминая, как вино стекало по руке и как Сэм следил за моим языком.

— Нормально и все? — переспрашивает Полли, явно заподозрив неладное.

— Честно, да. Я с ним особо не разговаривала. — Новая ложь.

— Ладно, — говорит Полли. — Может, поэтому ты оказалась в койке этим парнем Питом?

— Я с ним не спала! Не то, что ты думаешь. — Возможно, это была самая странная ночь в моей жизни, если не сказать больше.

— Я слышала тебя. А что сказали полицейские, когда узнали, что вы ночевали вместе?

Я раздумываю, не солгать ли мне еще раз, но с меня хватит, все и так слишком усложнилось.

— Я им не сказала ничего.

— Что? Это почему же?

О, боже, ну как ей объяснить?

— Автоматически. Я даже не подумала. Мне просто показалось, что будет лучше, если они ничего не узнают об этом.

— Но почему? Луиза, ты с ума сошла?! Нельзя обманывать полицию. Позвони им сейчас же — скажи, что ты совершила ошибку. Лучше, если ты сама им расскажешь, пока не стало поздно.

Как же сложно объяснить ей все, не рассказывая правду о том, что я сделала с Марией.

— Тут все не так просто. Это связано с тем, что произошло в нашей юности. Полиция не должна узнать кое о чем. Я… я не могу тебе объяснить, — мой голос срывается.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? Почему ты не можешь мне рассказать? — с тревогой произносит Полли.

Я качаю головой, закрыв лицо руками.

— Луиза… — Она отводит мои руки и заглядывает в глаза. — Ты можешь рассказывать мне абсолютно все. Ну же, мы же дружим уже сколько… тринадцать лет? Ты так просто от меня не отделаешься. В чем дело?

Мне ужасно хочется ей все выложить. Я больше не могу носить это в себе. До смерти Софи я справлялась, могла с этим жить, но теперь все вырвалось из-под контроля. Сама мысль о том, чтобы посвятить во все Полли, допустить ее до правды, создает ощущение погружения в мягкую перину.

— Ты помнишь, я говорила тебе, что Софи тоже получила на «Фейсбуке» запрос в друзья от Марии, девушки, которая утонула? Так вот… я не рассказала тебе всю историю… — Я делаю глубокий вдох, чтобы унять дрожь в голосе.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы с Софи… мы не всегда хорошо обращались с Марией.

Полли хмурится.

— То есть как это — не всегда хорошо?

Если я посмотрю на нее, я не выдержу.

— Мы поступали с ней… подло. Когда я сказала тебе, что пережила в юности нечто похожее на то, что испытывает Фиби… ну, я пережила это, только по другую сторону баррикад.

Мне не хватает духа посмотреть на нее. Я сглатываю и продолжаю:

— Когда Мария перешла учиться в нашу школу, мы с ней сначала подружились, а потом, позже, ну, я ее бросила. Видишь ли, Софи не хотела, чтобы мы с ней были подругами, а Софи была такая… На выпускном, в ту ночь, когда Мария погибла, мы совершили кое-что ужасное.

— Что именно?

Я бросаю на нее быстрый взгляд. Лицо Полли бледно, оно выражает полное смятение.

— Мы подсыпали ей в стакан экстази. Больше ее никто не видел. Она, скорее всего, забрела на скалы и упала. — Я открываю глаза и осмеливаюсь посмотреть на Полли. И сразу же понимаю, что совершила страшную ошибку.

Полли уставилась на меня, лицо у нее белое и ошеломленное.