Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ)

В тот момент, когда происходит то, чего боишься больше всего на свете, и понимаешь, что ничего уже не будет хорошо, наступает удивительное спокойствие. Не было ни слёз, ни мольб. Без всякого сопротивления я уселась в крытый военный грузовик. Кроне уселся напротив, не сводя с меня горящего взгляда. Его отвлекло покашливание падре Кардильеро, с трудом забравшегося следом.

— Мог бы ты немного подвинуться? — попросил он у боевого мага, вольготно раскинувшегося на узкой скамейке.

— Садитесь со мной, падре, — предложила я. — Между двумя магами всегда лучше выбирать того, кто не способен сейчас колдовать. К тому же я лучше пахну и умею поддерживать светскую беседу. Джакомо же вежлив только когда ему что-то нужно.

Кроне нахмурился, но промолчал. Священник посмотрел на меня не без удивления.

— Шутите? Хм, в прошлую нашу встречу вы показались мне довольно серьезной особой.

— На меня плохо повлияли.

— И кто же? — с интересом спросил Кардильеро.

— Один грейдорец с плохим чувством юмора и слишком болтливым языком.

Мотор басовито заурчал, и машина тронулась. Я прикрыла веки, не желая видеть побагровевшее лицо своего бывшего жениха. Зачем я вообще его злю, напоминая о Рихтере? Т-ц!

— Если вы пойдёте на сделку, сеньорита Бьянки, то я, возможно, смогу облегчить вашу судьбу, — вкрадчиво сказал падре.

— Сделку? — эхом отозвалась я.

— Да. Расскажете о том, что вас связывает с Гидеоном Нери.

— Ничего. Но вы мне не поверите.

Как и я не поверю в то, что их интересовал только сбежавший целитель. Гораздо более интересной добычей был повелитель стихий. Но едва ли Кардильеро станет спрашивать меня о Рихтере напрямую. По крайней мере, не сразу. Когда я достаточно отчаюсь и ослабну. Сейчас же он лишь осторожно прощупывал, насколько легко будет на меня надавить, чтобы выудить что-нибудь полезное. В то, что меня оставят после в живых, я сомневалась. Не с таким обвинением.

И допрашивать скорее всего станут старыми, отлично работающими методами инквизиции. Никакой ментальной магии — что может и к лучшему. По крайней мере, рассудок останется цел. Не хотелось бы закончить свою жизнь столь же безумной, как была моя бабушка.

— Ваши способности, сеньорита Бьянки… Вы правда это умеете? — в голосе падре был опасливый интерес.

— Умею что?

Мне в самом деле любопытно, что такого понаписал обо мне Нери.

— Убивать одним лишь прикосновением. Как это делали малефики из проклятого рода Тонадо.

Как давно я не слышала это имя! Говорят, что нужно помнить о своих корнях. Я скорее предпочла бы забыть, кому обязана своим магическим даром.

— … нет.

— Вы помедлили с ответом, сеньорита.

— Просто удивлена, что вы вспомнили о старой легенде, падре.

— Хотите сказать, что это всё выдумки суеверных крестьян? — слишком доброжелательно спросил Кардильеро.

Похоже на ловушку. Так что я молча пожала плечами. Могла ли я убить одним прикосновением… Предпочту думать, что нет. И уж точно не буду проверять на практике.

Мне едва исполнилось одиннадцать, когда мой магический дар начал просыпаться. Для всех, разве что кроме бабушки и отца это стало сюрпризом. Столь раннее пробуждение источника считалось признаком несомненного таланта, но почему-то отца это не обрадовало. Какая поняла позже, он просто боялся, что я последую темной тропой его матери, и попаду в беду. Так в итоге и произошло, пусть и не совсем по моей вине.

Но тогда… Тогда я просто была счастлива — так как наконец нашла себя, перестав быть бледной тенью своей сестры. И впервые ревность сестры, неодобрение отца, непонимание матери и брата почти не имели значения для меня. Ведь у нас с бабушкой появилась общая тайна.

О том, что бабушка тоже умеет колдовать — не должен был никто знать. Для всех она была только почтенной вдовой похоронных дел мастера, немного эксцентричной и брюзгливой старухой, постоянно болтающей невесть что. Она немного разбиралась травах, но до своих одиннадцати лет я никогда не видела, чтобы бабушка использовала магию. Да и магов настоящих никогда вблизи не видела! Не считать же таким старого алхимика, что жил на отшибе, возясь с какими-то трубами и котлами.

А бабушка оказалась настоящей волшебницей. Казалось, не было ничего, что она не умела. Однажды я случайно сломала пойманной бабочке крылышко. Бабуле Касси понадобилось только немного пошептать над несчастным созданием, чтобы всё исправить. И это был лишь одним из немногих чудес, что я видела. Поэтому когда я обнаружила у крыльца дома котенка, всего переломанного и едва дышащего, я тут же потащила его к бабушке на кухню. Она одна могла всё исправить!

Котёнок, серенький, когда-то пушистый, как одуванчик, а сейчас покрытый кровью и грязью, уже не мяукал, и казалось, едва дышал. Бабушка аккуратно забрала его из моих рук и положила к себе на колени, совсем не боясь испачкать опрятный белый фартук.

— Ох, милая, до чего же жестоки бывают люди! — сказала она, нежно касаясь хрупкого тельца своими сморщенными пальцами. — Ему сломали позвоночник. Даже если я залечу ожоги и ранки, он всё равно не доживёт до утра.

Глаза мои наполнились слезами.

— Неужели ничего нельзя сделать?!