На нем черное пальто, из-под которого торчит воротничек кипельно-белой рубашки. И я знаю, что там под пальто на нем джинсы, потому что брюки он носит только по каким-то особым дням в году, которые выбирает черт знает каким образом. Но и те, и те сидят на нем потрясно…
Пытаюсь справиться с собой и отвести глаза, но они упорно цепляются за точеные черты.
На его щеках густая щетина. Кажется, гладковыбритым я его вообще никогда не видела. Щетина покрывает его щеки, заостренный подбородок, окружает его губы… его губы… полные. Волосы убраны назад тонким металлическим ободком. Полностью открывая лоб и вертикальные морщинки на нем.
Мне безумно нравится его лицо, но чтобы он там не думал, это случилось не с первого взгляда, а возможно… со второго или третьего. Это случилось, когда я увидела, как он умеет улыбаться. Просто я половину лекции пялилась на его задницу, а уж потом добралась до лица.
Это было полгода назад. Тогда-то у меня и поехала крыша. Я думала это пройдет, но все никак. Мне пришлось повозиться, чтобы пробиться в его дипломники. Понятия не имею, зачем я вообще это устроила. Что я собиралась делать? Прийти в его кабинет и закинуть ногу на ногу, как Шерон Стоун?
Очень смешно.
Он задумчиво смотрит на меня в ответ, и мы, кажется, минуту смотрим друг на друга не отрываясь, пока мой нос поглощает чертовски дразнящий запах его парфюма.
Его губы дергаются в кривой улыбке, и с моих мозгов слетает розовая пыль.
– Ты что… – говорит, сделав шумный выдох. – С деревьями обнималась?
– Эм-м-м… – пытаюсь отвести глаза от его губ. – Чего?
Опустив глаза, смотрю на его шею и выступающий кадык.
В животе странный трепет, от которого краснею.
Проведя по лицу рукой, он кивает на мою шубу.
Посмотрев вниз, вижу елочные иголки, застрявшие в лохматом ворсе.
– Эм-м-м… – начинаю выбирать их оттуда. – Да… и с камнями разговаривала.
– Надо же, – тихо отзывается он. – И что они говорят? Когда наступит глобальное потепление?
– Не на этой неделе, – успокаиваю , продолжая доставать иголки.
– Ну, Слава Богу.
Замираю, потому что его рука вдруг оказывается перед моим носом и начинает помогать. Длинные пальцы проворно дергают иголки, а я смотрю на мелькающее перед глазами запястье, которое украшают дорогущие часы с пластинчатым ободком.
– Как нога?
Поднимаю на него глаза.
Опустив руку, смотрит на меня исподлобья и чешет колючий подбородок.
– Ну… – смотрю на свои ноги. – Как видите.
– Тебе не рано-то в спорт зал?
– Я собираюсь поплавать, – пожимаю плечом.
– А, – тянет он. – Ну, супер. Вариант сто из ста, чтобы поврежденную мышцу свело.
– Выкарабкаюсь, – пытаюсь звучать непринужденно.
– Не стоит, – говорит медленно, постукивая пальцами по стойке. – Это больно и неприятно.
– Больно и неприятно рожать, – просвещаю его миролюбиво. – Все остальное цветочки.
– Я бы поспорил.
Сглотнув, смотрю в его глаза.
На его лице спокойствие и вежливая улыбка, а у меня к горлу подскочило сердце.
От волнения сжимаю в кулаки руки и, откашлявшись, с очень неубедительным вызовом бросаю:
– Звучит… заманчиво…
Кажется, воздух остановился и все звуки смолкли, пока жду его ответа.
Боясь смотреть куда-то еще, смотрю на верхнюю пуговицу его рубашки. Щеки пылают. И уши тоже…
Он молчит целую вечность. Молчит и тихо дышит надо мной. Мои глаза скатываются вниз по его груди. Между расстегнутых пол его пальто считаю белые пуговицы рубашки, пока не добираюсь до ремня брюк и ширинки…
Резко отвернувшись, смотрю в окно во всю стену, за которым мигают гирлянды.
– Если выживешь, жду тебя на улице через час.
До боли закусив губу, пропускаю через себя волну паники.
Продолжая смотреть в окно, краем глаза вижу, как он подхватывает с пола собственную сумку.
– Можно мне тридцать шестой, если не сложно? – обращается он к администратору, пока я пытаюсь реанимировать все свои системы.
– Конечно, – отзывается та, и о стойку звякают ключи от тридцать шестого шкафчика.
Нахожу в себе силы повернуть голову, только когда его шаги стихают.
Администратор смотрит на меня с нескрываемым скепсисом, от которого щеки загораются еще ярче. Выхватив из ее руки свой номерок, уношусь в противоположную сторону, туда, куда велит указатель “Женская раздевалка”.
Глава 10
Что я творю?!
Снова и снова провожу расческой по волосам и смотрю в свое отражение, не забывая опять и опять смотреть на круглые настенные часы.
Сердце скачет галопом и руки потряхивает.
У меня еще целых тридцать минут. Целых полчаса на то, чтобы одуматься!
Я уже все решила, иначе не выскочила бы из бассейна, как ошпаренная.
Трусливая!
– Можно?
Вздрогнув, уступаю место у зеркала высокой пухлогубой брюнетке в черно-белом костюме для фитнеса.