Запрещенные письма (ЛП)

Каждая комната в доме была полна воспоминаний, и спустя два дня, проведенных за упаковыванием вещей, я пришла сюда в надежде немного отдохнуть от них.

Но вот она снова передо мной: Каролина, семилетняя девочка, нарисованная моей памятью, бегающая от дерева к дереву в поисках фей. Она повернулась и улыбнулась мне, солнечный луч играл в ее темных волосах.

— Давай, ты, медлительная улитка. Феи улетят прежде, чем ты доберешься сюда.

Грудь сдавило от сожаления о том, что тогда я не поспешила за ней. Чего бы я сейчас ни отдала, чтобы поделиться воспоминаниями с Каро, но тогда мне было шестнадцать, а ей всего семь, и я чувствовала себя слишком взрослой для фей. Иронично, ведь я стала писателем и использовала фантазию, чтобы создавать свои книги.

Нелли бежала впереди, тяжело дыша. Она была старой овчаркой с выраженным инстинктом защитника и демонстрировала это, агрессивно лая на большую стаю ворон, летающих над нашими головами. Птицы казались такими же черными, как и моя душа, и ужасные крики, которые они издавали, резали мне уши.

На меня нахлынуло еще одно воспоминание о моей сестре Марии. Она боялась птиц. Однажды, когда ей было четыре года, она замерла от страха и не смогла пройти мимо дерева из-за двух ворон, наблюдавших за нами. Птицы никогда не пугали меня, и я бы не обратила внимания на шумную компанию и сегодня, если бы не Нелли, которая погналась за ними.

— Нет, Нелли, оставайся здесь. — Со вздохом смирения я потрусила за ней, стараясь не обращать внимания на капли дождя, падающие на голову.

— Нелли, вернись! — позвала я, с беспокойством заметив, что она бежит к границе, потому что, в отличие от меня, она не смогла бы прочитать большие знаки «Посторонним вход воспрещен», «Опасность» и «Мины».

Я бросилась следом.

— Нелли!

Я почувствовала облегчение, когда собака остановилась там, где кончался лес и начиналась запретная зона. Ее лай смешивался с пронзительным карканьем двенадцати ворон, окружавших блестящий предмет.

«Что это?»

Птицы сгрудились вокруг и сражались за предмет, так что я разглядела его не сразу.

«Бутылка».

Я прогнала ворон, любопытствуя, почему бутылка так блестит. Часть ворон взлетела, но самые храбрые остались и захлопали крыльями, словно бросая мне вызов в борьбе за эту невероятную драгоценность.

Притворно нападая, я хлопнула в ладоши и закричала. Испуганные, они отскочили назад, громко протестуя, но я проигнорировала их и подняла бутылку, которая была изготовлена из легкого твердого материала и завернута в блестящую ткань или что-то в этом роде. Повертев ее в руках, я принялась гадать, из какого материала она сделана. Она казалась тяжелее, чем биоразлагаемые бутылки, которые мы использовали здесь, на Родине. Я подняла взгляд.

Может быть, она прилетела с другой стороны?

Всего несколько человек помимо нас оказались настолько храбры, что решились жить так близко к границе. Пусть мир между нашими народами длится уже долго, людям никогда забыть о том, как дикие Северяне охотились на женщин и похищали их.

За исключением вялотекущей торговли, никаких контактов между Северянами, живущими по ту сторону этой стены, и нами, обычными людьми, живущими на Родине, не было.

Из того, что я знала, наш Совет встречался с их постоянно меняющимися лидерами каждые несколько лет, но стена по-прежнему четко разделяла наши миры и напоминала о том, что нужно держаться на расстоянии.

Я поставила бутылку и встала. И все же любопытство не позволяло мне отступить. Что, если она на самом деле прилетела с другой стороны?

«Не поднимай ее».

Я огляделась, но никого не увидела.

На стене висела камера слежения. Я знала это, но только потому, что ходила сюда с детства и видела стену до того, как колючие кусты превратились в заросли и скрыли часть стены и камеру. Теперь весь этот район выглядел запустевшим и заброшенным.

Нелли легла рядом со мной, высунув язык и не сводя глаз с двух храбрых ворон, которые все еще сидели на земле и наблюдали за нами.

— Мы должны оставить бутылку им, — сказала я Нелли, которая была моей единственной спутницей в эти последние дни. — Ведь правда?

Единственным звуком было ее усталое после погони дыхание.

— Мне кажется, внутри что-то есть. Смотри, — я указала на прозрачную горловину. — Похоже на письмо.

Впервые за несколько дней я не думала о своей потере, а испытывала волнение, обнаружив что-то неожиданное.

— Хорошо, я согласна. Мы должны ее открыть. Вороны все равно не умеют читать.

Взяв бутылку — мои руки слегка дрожали, — я открутила крышку и вытащила свернутый лист бумаги.

Жителю Родины, который найдет это письмо,

Меня зовут Уилма Грин. Мне недавно исполнилось пятнадцать.