Запоздалый суд (Повести и рассказы)

Федор Иванович не вмешивается в разговор лесника с директором. Он и слово-то «тереза» первый раз слышит, даже не знает, трава это или дерево. Спросить — вроде неудобно.

— Сенокос-то закапчиваете? — продолжал выпытывать лесника Леонид Семенович.

— Разве что кое-где осталось. Теперь для себя косят, кто на посадках леса работал.

— А план?

— Выполнили и даже немного перекрыли. И посуху все сено сметали. Только два стожка под грибной дождь попали, остальное легло душистым, как чай, хоть заваривай…

Слушая лесника и директора лесхоза, Федор Иванович поймал себя на том, что хоть говорили они вроде бы о своих делах, но эти дела вчера еще далекие-далекие, теперь стали ему очень близкими. И не так уж важно, что не все он понимал в этих делах — важно, что все, о чем шел разговор, теперь он уже принимал близко к сердцу.

Лесник переводит свой взгляд с одного гостя на другого, похоже, что-то собирается спросить, но не решается. А может, его просто смущает присутствие секретаря райкома: как-никак не частый гость в его доме.

— Леонид Семенович… — неуверенно начинает лесник и опять скашивает глаза в сторону Федора Ивановича. — Вопрос, может, и не к месту…

— Давай, давай, чего уж там! — подбадривает директор лесхоза.

— Лосей стало чересчур много, — наконец решается Максим Алексеевич.

— Это что — плохо? — не утерпел, задал вопрос в упор Федор Иванович.

— Семь лет уже не давали лицензий, — ушел от прямого ответа лесник. И Федор Иванович понял его слова так, что тому захотелось на законных основаниях пристрелить лося.

Должно быть, директор лесхоза догадался, какой ход мысли дали секретарю райкома слова Максима Алексеевича, и предупредительно пояснил:

— Много молодых елей и сосенок губят — вот в чем дело.

— У меня не меньше трехсот гектаров пропало, — теперь осмелел и лесник. — Теперь хоть все сажай заново. Ни одного здорового деревца не осталось… И самих-то их жаль — живая ведь тварь — и деревья, лес жалко. Особенно сосняки. Я уж так подумал: не огородить ли участки хвойного молодняка.

— Я тоже об этом думал, — отозвался Леонид Семенович. — С бумагой и карандашом в руках прикидку делал. Но больно уж дорого обойдется ограда…

— В Верхних болотах их вон целое стадо. Больше сорока голов я насчитал. Еще шестьдесят, а то и все семьдесят ушло на Сурскую старицу. Зимой, понятное дело, обратно заявятся на мою голову.

— Это сейчас на реку их гонят из леса комары и пауты, — опять пояснил для Федора Ивановича директор лесхоза.

«Ты погляди-ка, сколько всяких проблем в этом лесу! Чего уж казалось проще: мало осталось лосей — не трогать их, запретить истребление. Запретили, теперь много развелось, радоваться бы надо — ан нет, новые сложности…»

— Выходит, лоси приносят вред? — спросил Федор Иванович.

— Осину и ольху не жалко бы, — опять не прямо ответил на его вопрос Максим Алексеевич.

— Придется взять лицензию голов на двадцать, — более определенно высказался директор лесхоза. — Не то не уберечь нам боры и ельники.

Максим Алексеевич облегченно вздохнул и уже другим голосом сказал:

— Сильный зверь и красивый… Помнишь, Леонид Семенович, как прошлой осенью дрались самцы?

— Как не помнить!

— Вот тот, что победил тогда, с ветвистыми такими рогами, нынче стадо в Верхних болотах водит.

— Осенью мы еще разок специально приедем, — пообещал директор. — К тому же Федору Ивановичу хочется рыбку половить.

— Рыбку? — переспросил лесник. — Рыбка пойманная есть.

— Это не то. Ему самому хочется с удочкой посидеть.

— Хорошее дело, — одобрил Максим Алексеевич. — Только нынче клев плохой. Разве что ближе к вечеру рыба заиграет.

— Почему? — не поyял Федор Иванович.

— А после обеда будет дождь, — спокойно, как о чем-то совершенно определенном, ответил лесник.

— Вот бы! — обрадованно воскликнул Федор Иванович, и мысли его сразу же ушли далеко-далеко отсюда — на изнывающие от жары поля района.

— Только дойдет ли до полей?! — хорошо понял секретаря райкома лесyик, а потом добавил: — В лесу-то наверняка будет. Ведь лес — он как? Он сам себя поливает. Жарко, а в лесу влаги много, она на солнце выпаривается и превращается в дождевую тучу…

— Тогда нам придется поспешать, — по-своему истолковал для себя слова лесника Леонид Семенович. — А то для нашего вездехода не везде ход — передняя передача не работает.

— Ну, убежать-то успеете, — засмеялся Максим Алексеевич, — А вообще-то приезжать надо с ночевкой. Рыба здесь непуганая. Не успеешь закинуть удочку — уже потянула. Айдате покажу.

Федор Иванович взглянул на часы: одиннадцатый.

Что ж, времени еще немного, можно и поглядеть.

Двором, затем через дверцу в заборе, они вышли на огород. По одну сторону тропы — грядки моркови, огурцов, помидоров, репы, по другую — картошка. Бледно-розовые цветы ее кажутся по-особенному нежными среди густой зелени. Как и весь огород, окруженный лесом, тоже кажется светлой-светлой поляной. На яблонях в саду, на ближних деревьях — скворечники, скворечники, их столько, что и не сосчитать.