Запоздалое признание

То не паладины – трупы средь равнины!
Трупы средь равнины – это паладины!
          Не для них – напев ручьевый,
          Сторонятся их дубровы,
          Мчится к ним, искря подковы,
                    Только вихрь единый.

Булькает снежница – и весна стучится.
Трупы из халупы видела девица —
          И выносит ниоткуда
          Жбан зеленый, где остуда
          На горючее на худо,
                    Что спекает лица.

Стопы мои босы, да сверкают косы —
Золотоволосы ваши водоносы.
          Ради горечи соленой,
          Вкусом смерти разъязвленной,
          От рассвета в жбан зеленый
                    Собирала росы.

Воду выпьем все мы – но пребудем немы,
Мы в крапивах сивых никому не вемы.
          Нам теперь землица – ровней,
          Так безгрешней и бескровней,
          Но хотим дознаться, что в ней,
                    И дознаться – где мы.

Молвят паладины: наш трофей единый —
Смертные тишины – да твои помины.
          А когда собьешь нам сани
          Для навечных зимований —
          Положи нам на кургане
                    Венчик из калины.

А всего смятенней в сутолоке теней,
Кто во мраке маки клал мне на колени.
          Пусть насытится прохладой,
          Снова, снова станет младый,
          На меня гладит с отрадой
                    Из-под смертной сени!

Не переупрямить лет глухую заметь,
Уж давно бы в гробы – и пора доямить!
          Помню, маки мне пылали,
          А была ты, не была ли,
          По тебе мои печали —
                    Это уж не в память!

У небес ланиты ливнями омыты,
В травах и в муравах жбан лежит разбитый,
          А среди осколков глины
          Почивают паладины,
          И летит к ним ветр единый,
                    Пылью перевитый!

Смерти

Смерти проходят в солнечном звоне,
Дружно проходят, ладонь в ладони.

– Выбери в нашей несметной силе,
Кто же тебя поведет к могиле.

Выбрал не ту, что в охре спесивой:
После могила пойдет крапивой.

Выбрал не ту, что в парчовом платье:
Хлопотно будет эдак сверкать ей.

Выбрал он третью, пускай бобылиха,
Но зато – тиха, зато – без пыха.

Оттого я тебя предпочел им,
Что, боговитая, ходишь долом.

Жаль мне, жаль улетающей птицы,
Я умру, чтобы следом пуститься.

А бледна ты, как лучик предзимний, —
Ты откуда и кто ты, скажи мне.

Обочь мира живу я, далеко,
Ну а имени нет, кроме ока.

Ничего-то в нем нет, кроме ночи, —
Знала, какие ты любишь очи.

Гибель ты выбрал, какая впору,
Только не сам погибнешь от мору.

Гибель выбрал еще не себе ты,
Но ты запомнишь мои приметы.

Я иду к твоей маме, что в хате
С улыбкой ждет своего дитяти.

Безлюдная баллада