Заповедь Варяга

— Ладно, отходим, братва, — вынес решение один из них, худой, скрюченный, как корень дерева. — Никуда он от нас нынче не денется. Когда уснет, так мы его просто придушим.

Немного постояв, бомжи рассредоточились, позанимав все свободные углы. Варяг далеко не пошел, опустился здесь же, около стены. За время драки никто из персонала зоны в приемнике-распределителе так и не появился.

Следовательно, на него пришел заказ. Это уже серьезно.

— Слушай меня! — жестко проговорил Варяг. — Когда легавые явятся и станут спрашивать, что случилось, всем говорить, что они порезали друг друга, ясно? — обвел он затаившихся бомжей долгим пристальным взглядом. — Иначе вам не жить!

— Мог бы и не стращать. Что мы, без понятия, что ли? — обидчиво произнес один из бомжей, затаившийся в темном углу. — Все скажем, как надо.

Неожиданно к Варягу подполз один из сокамерников. Все то время, пока длилась драка, он просидел у стены, с интересом наблюдая за происходящим.

Лицо его заросло густой темно-серой бородой, черт лица было не разобрать из-за толстого слоя грязи.

— Я уж думал, ты не отобьешься. Сколько же их было! Вон, глянь на Антоху, — показал он взглядом на последнего убитого бомжа. — Он понимал толк в ножах. Я думал, он тебя на пику посадит, а ты, Варяг, вон как легко с ним разделался.

Владислав с интересом посмотрел на бомжа:

— Откуда ты меня знаешь?

— А ведь ты меня не признал, Варяг. Мы с тобой, было время, в корешах ходили, одну пайку ели, — в голосе бродяги прозвучала обида, замешанная на гордости.

Варяг брезгливо поморщился:

— Фуфло не толкай, у меня среди «чертей» приятелей нет!

— Я — Васька Котлас. Может, помнишь? — с надеждой спросил бродяга.

— Котяра?! — удивленно воскликнул Варяг.

— Вижу, что не забыл, — удовлетворенно произнес бомж. — Ты вон в верхах, — поднял он глаза к потолку, — а я здесь как червь ковыряюсь.

Варяг криво усмехнулся:

— Каждому свое!

О Котяре говорили многое. Впрочем, он того заслуживал. В прошлом он был известный вор, но за какую-то провинность его разжаловали из блатных в мужики, а откинувшись, он был отторгнут воровской семьей и скоро совсем скатился, превратившись в бомжа. Но свои воровские привычки Котяра сумел внести и в среду бичей, среди которых было немало людей с уголовным прошлым. Они взирали на отверженного блатного как на небожителя и любое его слово воспринимали как откровение апостола. А скоро он сумел распространить свое влияние едва ли не на все общины Западной Сибири. Он установил в отношениях между группами жесткую иерархию, а за неповиновение карал смертью. И не однажды опера находили в длинных тоннелях канализаций закоченевшие тела бродяг с проломанными черепами. Котяра сумел организовать свой общак по принципу воровского, и в его необъятный карман стекались денежки едва ли не со всего региона.

Драная одежда для Котяры была неким маскарадом. С его-то состоянием он мог менять костюмы от Версаче едва ли не каждый день. Свои многочисленные сокровища он прятал в горшках и кастрюлях в разных концах Западной Сибири. Совершенно безболезненно для собственных накоплений он мог купить дом на Рублевском шоссе и обзавестись целым гаражом престижнейших автомобилей, но бродяжья жизнь засосала его настолько, что даже приемник-распределитель был для него куда уютнее квартиры с белоснежными простынями. А года два назад ему кто-то проломил череп и Вася Котлас заметно тронулся умом.

Варяг внимательно всмотрелся в его лицо. Внешне ничего не разглядеть, правда, губы чуток перекосило, но рассуждает здраво. Варяг отряхнул с одежды сгустки крови. От былого великолепия костюма не осталось и следа. Еще день посидишь в «бичарне» и сам в «черта» превратишься.

— Не хотел тебе говорить, больно гонору в тебе многовато… Но старая дружба не забывается. Тут барин шепнул нам, что приведут вора… Братва даже отвела тебе место у дверей. Но кто бы мог подумать, что этим вором окажешься именно ты!

— Ну, теперь узнали! — рот смотрящего на мгновение исказила кривая ухмылка.

— Это уж точно… И еще я хотел сказать тебе: бойся Шункова, он тебя не оставит, пока со света не сживет, — шепотом произнес Котлас.

— Еще посмотрим, кто кого, — ощерился Варяг. На него неожиданно навалилась усталость, но он понимал, что расслабляться никак нельзя.

— Видно, чем-то ты ему крепко не угодил. Чем он больше скалится, тем сильнее его нужно опасаться, — все тем же шепотом продолжал вещать бомж.

— Не привык я бояться, — вяло отмахнулся законный.

— Смотри, я тебя предупредил… Народу здесь множество. Едва ли не каждый день кого-нибудь убивают. И дела никому до того нет! Любой из них тебе пузо может заточкой проткнуть… А правды здесь ты ни от кого не добьешься.

Варяг не сомневался в том, что Котяра говорил искренне.

— Хорошо… Я это учту.

Сейчас Варяг представлял собой сплошной оголенный нерв. Дотронься до него, так мгновенно ударит разрядом. В таком состоянии Владислав способен был не спать несколько дней кряду. Посмотрев на застывших бомжей, он зло усмехнулся — напрасно ждете — и поудобнее взял нож.

— Без обид, — протянул Котяра.