— Где же мне взять полкроны? Таким благородным людям, как вы, хорошо сидеть в красивых домах, есть и пить что пожелаете, и брать полкроны за то, что сказали: «Здравствуйте, как поживаете?» А нам полкроны достаются непросто. Зарабатываем свой хлеб тяжким трудом. Кроме этих семи пенсов, у меня ничего нет. Вот вы велели кормить малыша легкой пищей. Ничего другого он и не ест, потому что я даже не знаю, что ему нужно.
Пока цыганка возмущалась, взгляд доктора Уилкинсона упал на отделявшую его от абсолютного голода крошечную кучку монет на столе, и он мысленно усмехнулся горькой иронии обстоятельств. Бедная женщина решила, что врач купается в роскоши. Он взял медяки, оставив себе только два пенса, и протянул цыганке.
— Вот, возьмите эту мелочь, а о гонораре забудем. Деньги вам пригодятся. До свидания! — Он с поклоном выпроводил пациентку и запер за ней дверь. В конце концов, это только начало карьеры. Бродяги обладают немалой силой оповещения. Все успешные практики строятся на подобном фундаменте. Прихлебатели порекомендуют в кухне, кухарка передаст в гостиную, так молва и распространится. Теперь он хотя бы может сказать, что у него была пациентка.
Доктор прошел в аптеку и, все еще усмехаясь при воспоминании о недавнем разговоре, поставил на спиртовку чайник, чтобы вскипятить воду для чая. Если все пациенты окажутся столь же платежеспособными, нетрудно подсчитать, сколько их потребуется для полного разорения. Даже если не думать об оставленной на ковре грязи и потерянном времени, два пенса ушло на повязку и четыре с лишним пенса — на лекарство, не говоря уже о пузырьке, пробке, этикетке и бумаге. А потом он дал цыганке пять пенсов, так что первая пациентка обошлась ему не меньше чем в шестую часть наличности. Если придут еще пятеро, то деньги окончательно иссякнут. Усевшись на чемодан и сотрясаясь от смеха, доктор насыпал в коричневый глиняный заварочный чайник полторы ложки чая стоимостью в один шиллинг восемь пенсов. Но вдруг перестал смеяться и, склонив голову в сторону входной двери, прислушался. С улицы донесся резкий скрип колес о край тротуара и звук шагов, а потом громко зазвенел колокольчик. С ложкой в руке доктор Уилкинсон подошел окну и с изумлением увидел стоящий напротив двери запряженный парой экипаж, а на крыльце — лакея в напудренном парике и ливрее. Доктор застыл в недоумении, а ложка со звоном упала на пол. Наконец, собравшись с духом, он вышел в прихожую и распахнул дверь.
— Молодой человек, — требовательно заговорил лакей, — передайте своему хозяину, доктору Уилкинсону, что ему необходимо срочно отправиться к леди Миллбэнк, в Тауэрс. Немедленно. Мы бы взяли его с собой, но должны еще заехать к доктору Мейсону и узнать, дома ли он. Не медлите, передайте сообщение.
Кивнув, лакей тут же вернулся в экипаж, а возница стегнул лошадей и стремительно унесся прочь.
Неожиданный поворот. Стоя у двери, доктор Уилкинсон попытался осмыслить событие. Леди Миллбэнк из Тауэрс! Несомненно, дама знатная и богатая, а случай серьезный, иначе к чему вся эта спешка и погоня за двумя докторами? Да и вообще, с какой стати его вызывают? Никому не известного, нового врача без малейшего влияния. Должно быть, произошла ошибка. Да, скорее всего, так и есть. Или кто-нибудь решил жестоко подшутить? В любом случае вызов слишком серьезный, чтобы им пренебречь. Необходимо немедленно отправиться и как можно корректнее все уладить.
Однако один источник информации все-таки существовал. На углу улицы один из старейших жителей Саттона держал крошечную лавочку, где продавал газеты и распространял сплетни. Возможно, именно там можно было что-то узнать. Доктор Уилкинсон надел видавший виды цилиндр, рассовал по карманам инструменты и повязки и, не дожидаясь чая, запер дверь, чтобы отправиться навстречу приключению.
Газетчик на углу представлял собой живой справочник по всем местным жителям и всему происходящему в Саттоне, так что вскоре доктор получил всю необходимую информацию. Оказалось, что сэр Джон Миллбэнк хорошо известен в городе. Богатый торговец экспортировал письменные принадлежности, трижды избирался мэром и, по слухам, обладал капиталом в два миллиона фунтов.
Поместье Тауэрс представляло собой семейное гнездо недалеко от города. Жена сэра Джона болела уже несколько лет, и состояние ее все ухудшалось. Пока ситуация выглядела вполне естественной: каким-то чудесным образом эти люди действительно послали за врачом.
Но внезапно возникло новое сомнение, поэтому он вернулся в магазин и обратился к продавцу газет с вопросом:
— Я ваш сосед, доктор Уилкинсон. Нет ли в городе еще одного медика с таким именем?
Торговец не сомневался, что второго нет.