Записки успешного манагера

— Так, — всхлипнула та, — позвонил и предупредил, что идет с другом в мастерскую иконы реставрировать, и не вернулся. Я уже и в морги звонила, и в больницы, а его нигде нет.

— Я сейчас выясню, не реви, — попыталась успокоить ее Мимозина и стала названивать знакомому следователю угрозыска.

— Чайка, да, Алексей, дизайнер наш, кудрявый. Очень тихий и порядочный человек. Узнай. Жду.

Закрыла трубку рукой и прошептала мне:

— Сейчас выяснит. Алло, да, слушаю. Как в «обезьяннике», за что? За воровство и контрабанду? Какую? Еду.

Вскочила с места как ужаленная, побежала в дизайнерскую и выпалила:

— Лешка наш сидит в «обезьяннике» за воровство и контрабанду икон.

— Они что, идиоты? Какую контрабанду? — возмутился Швидко. — Он ведь для церкви иконы реставрирует бесплатно. Его же все попы знают.

— Нда-а, история та еще, — заметил технический дизайнер. — А может, это он нам говорит, что реставрирует, а сам того, барыжничает.

— Ты бы помолчал уже! — прикрикнула на него Мимозина. — А то ты Лешку не знаешь. Он у нас почти святой.

— Сволочь ты распоследняя, — плюнула Ромашкина, — о Лешке такое сказать. Это ты барыжничаешь, старые запчасти от компьютеров как новые продаешь.

— Я?? — возмутился дизайнер. — А ты вся в своих хоббитах с волосатыми ногами, скоро сама в хоббита превратишься.

— Дурак ты, — сказал ему Швидко.

— А ты молчи: кто у нас на работу не приходит, потому что заказы на сторону делает? А?

— И все-таки ты не прав, — вставил слово программист.

— Ой, и он туда же! Молчи, горе-работник! Чуть что — сразу панику поднимаешь, орешь: «Я пидорас, пидорас!» Тоже на левых заказах подрабатываешь.

— Хватит, потом разберемся, кто где подрабатывает, — прервал его выступление арт-директор. — Поехали Леху спасать.

Дружно оделись и поехали в милицию за Чайкой. Мимозина снова позвонила своему знакомому, тот сказал, что все уладил. Нас пропустят и выдадут Леху.

Приехали в отделение. Участковый посмотрел на нашу делегацию, крякнул и сказал:

— Звонили, предупреждали, сейчас выпустим. Ошибочка вышла.

Вывели Лешку. Бедный Чайка. Всю ночь просидеть в холодном «обезьяннике» — это не шутка.

— Ножичек отдайте, — обратился он к участковому.

— Это не могу, это холодное оружие кустарного изготовления, никак не могу, не положено.

— А вытяжку? — поинтересовался Чайка.

— И вытяжку не верну.

— Тогда кошелек верните.

— Какой кошелек? Кошелька я не видел.

— Товарищ, — сказала Мимозина, — если вы не вернете ему кошелек, то я позвоню Игорю Павловичу, и сами знаете, что тогда будет.

— Сейчас, спрошу у хлопцев, может, кто видел ваш кошелек, — проворчал участковый и куда-то пошел.

Вернулся через пять минут и принес кошелек.

— У меня здесь было пятьдесят гривен, а теперь сорок, — заметил Леша, открыв кошелек.

— Ну, извиняйте, товарищи, десятку мои парни уже пропили, народ у нас простой работает. Не буду же я из собственного кармана докладывать, — пожал плечами участковый.

— Пошли, Лешка, — сказала Мимозина и обняла его за плечи.

Вернулись в офис, а там уже жена Чайки сидит. Повисла на шее у мужа и разревелась.

— Надо отметить возвращение блудного сына, — предложил коммерческий директор и посмотрел на Мимозину: — Реквизит от коньячного завода уже отснят?

— Отснят, можно пить, — улыбнулась Мимозина.

— Тогда иди на склад. А ты за колбасой и сыром, — сказал директор офис-менеджеру.

Я пошла на склад вместе с Мимозиной. Оказывается, клиенты, с которыми мы сотрудничаем, постоянно присылают нам так называемый реквизит для съемки, который потом потихонечку утилизируется. На складе стоят банки с тушенкой, красной икрой, бутылки с водкой и коньяком, пачки макарон и коробки конфет. Если наступит война — а мало ли что может случиться после выборов, — то наша студия наверняка не умрет от голода.

Выбрали две бутылки самого хорошего коньяка и пошли назад. Пробин режет колбасу и сыр, офис-менеджер стоит рядом и говорит, какой толщины должны быть ломтики.

— Будешь умничать, сама станешь резать, — пригрозил директор.

— Я не могу, у меня ногти накладные за пятьсот гривен, пусть режут те, которые их грызут, — кокетливо ответила офис-менеджер, поглядывая на свои ногти и на меня.

Иногда у меня возникает желание ее задушить. Толку от нее все равно никакого, один вред. Умеет человек действовать на нервы окружающим. Разлили коньяк по стопочкам и собрались выпить.

— Стоп, сначала, Леха, рассказывай историю, — велел арт-директор.

Лешка тяжело вздохнул и начал свой рассказ. Вчера вечером после работы они с другом пошли в мастерскую и занялись реставрацией. Надели рабочую одежду и углубились в процесс. Тут они вспомнили, что забыли купить вытяжку, которая в тот вечер была им нужна позарез, чтобы выводить вредные пары. Пошли на местную свалку искать новую вытяжку. Нашли и потащили в мастерскую. По дороге остановил их патруль: показалось, что вид у них подозрительно бомжеватый, а тут еще и вытяжка.

— Где сперли, бомжи чертовы? — поинтересовался один из парней в форме.

— Нигде, на свалке нашли, — ответил Чайка.