Записки уголовного барда

Между чаем с пряником и сигаретами «Прима» знакомлюсь с особенностями местного быта. Почти как в фильме «Джентльмены удачи»: хороший коридорный — «попкарь». Плохой — «хуйло». Звонок — «фуганок». Фуганок, потому что по-тюремному сдающий, предающий или вопящий о помощи называется «фуцман». Броситься на звонок и в случае конфликта звать коридорного — «фугануть». Отсюда и название. Такой же глубинный смысл и у других. Швабра — «гитара». Заначка — «курок». Ложка — «весло». Решетка — «решка». Пол — «палуба». Унитаз — «светланка». На воле не запоминается, а в тюрьме — легко за один вечер.

...Ботинки — «коцы». Штаны — «шкеры». Рубашка — «шаронка». Пиджак — «лепень». Сапоги — «прохоря». Носовой платок — «марочка». Карты — «стиры». Грязный, неумытый, глупый мужичок — «черт». Место под шкона- рем — «шахта». Самая низшая градация «черта» — «шахтер». Ниже уже только «дырявый», «петух», «обиженник» или просто и ясно — «пидор».

Знакомство с языком проходит легко и естественно. Не в виде экзамена или урока, а просто потому, что Нахимыч с Петрухой говорят на нем уже давно и непринужденно. Оттого и мне все понятно.

...Пьяница — «кодцырь». Девушка — «бикса». Передача — «дачка». Нелегальная передача — «грев». Обман — «фуфло». Брага — «сапогуха». Лампочка — «солнце». Зубы — «цанги». Руки — «царги». 1лаза — «шнифты». Ноги — «ходули». Уши — «лопухи»...

Очень понятно и содержательно.

Рассказываю о вольной жизни, про общих знакомых, про ресторан, в котором ни я, ни Нахимыч уже давно не работаем. За последние годы он открыл в городе еще несколько. Все они считались лучшими и самыми модными. Рассказываю про них и еще про что-то, от чего у Нахимыча на глазах слезы. И ему, и Петрухе, и мне становится теплей. Стены тюрьмы расходятся, и мы вместе с дымом мыслями улетаем каждый к своему дому. А в нем так хорошо, так легко и не тревожно. Минует полночь. Расселяемся по шконарям: они — по привычке, с маленькой радостью еще одного перечеркнутого крестиком дня, я — с чувством грустного новоселья.

...Волосы — «грива». Голова — «жбан». Наколки — «пор- тачки». Симуляция — «мастырка». Сошел с ума— «погнал». Притворился — «закосил». Покончил с собой — «актировался». Умер — «крякнул»... И только мама везде, даже здесь, — «мама».

Утро возвестило о своем наступлении грохотом поочередно открывающихся дверей. Дошло до нашей.

— Стройся! Дежурный, докладывай.

Все трое встаем в ряд.

— Гражданин начальник! Камера в составе трех человек к вашему приходу построена. Дежурный по камере подследственный Терняк.

Майор с красной повязкой на рукаве переступает порог, окидывает глазами камеру, потолок, решетку и безразличным тоном повторяет:

— Тридцать восьмая... Трое.

Делает пометку в журнале и выходит. Сопровождающий старшина с силой захлопывает дверь.

— Это что, как в армии? — спрашиваю у Терняка.

— Хуже. Не дай бог не успел вскочить со шконаря. Могут запросто пять суток дать.

— А кто дежурного назначает?

— Сами. Здесь в маленьких камерах дежурным быть не западло.

— А в больших?

— В больших всегда — «черти». Или «петухи».

Через час завтрак. Открывается кормушка, просовывается рожа баландера. Драматично и спешно спрашивает:

— Новиков есть?

— Есть, есть...

— Ему малява.

На пол падает плотно скрученная, заплавленная в полиэтилен записка с надписью — «Х-38. Новикову».

— Эй, баланда, больше никому нет? — бросается к кормушке Петруха.

— Нет, нет... Держи шлюмак.

— Передай это в 26-ю хату, — сует что-то в руку баландера Петруха.

— Подожди, не сейчас... Возьму, когда посуду собирать буду.

Диалог прерывает крик «попкаря» из глубины коридора:

— Эй, чего там распизделись! Давай корми наскоряк, а то сейчас черпаком вдоль хребтины охуячу!

Содержание реплики понятно — «кормушка» с грохотом захлопывается.

Присланную маляву читаем вслух и вместе — послание из женской «хаты», веселое по содержанию, с предложением дальнейшей переписки.

— Здесь, если ни с кем не переписываться, с тоски сдохнешь. А так и время летит быстрее, и хоть ждешь чего-то. От завтрака до обеда. От обеда до ужина. Глядишь — и день прошел, — поясняет Терняк, — главное, по делу не писать — может спалиться или баландер сдать. А так, пургу мети... Их это не интересует. Но за тобой, Новик, будут глядеть во все шнифты, поэтому пиши про любовь, хе-хе. Бедным бабам здесь без этого — вообще тоска.