Записки сумасшедшей

Я никогда не злюсь на своих одногруппниц из-за каких-то там обидных фраз. Не вижу смысла. Они пусть тешатся, считают себя выше меня. Я детские мечты не разрушаю. Я становлюсь лучше с каждым днем, когда не трачу попусту время на глупые обиды. И этому меня вовсе не привел психоаналитик, это когда-то мне сказал Он…

Глупо, но с сегодняшнего дня я больше не могу произносить Его имя… Ни вслух, ни в мыслях. Я постараюсь как можно быстрее забыть все, что было у меня с Ним связано. В любом случае, наша жизнь в наших руках, и как ей распорядиться решать только нам самим. Просто, сделав свой выбор, нужно сотню раз подумать, как он отразится на ваших близких, на тех, кого вы считаете любимыми.

Обычно, сидя на паре, я еле-еле успевала писать конспекты, потому что мои образы перебивали все, что творилось в реальности. Но сейчас… Все последние сутки я не понимаю, что со мной происходит: прекрасная концентрация внимания и абсолютная пустота в голове… в голове, в душе и в сердце. Обычно этот эффект быстро проходящий. Но на этот раз… что-то со мной не так. Я слишком… нормальная. А для меня это ненормально!

* * *

– Что послужило причиной исчезновения ваших образов? – деликатно поинтересовался мой аналитик после того, как я вбежала к нему в кабинет и что-то сбивчиво пробормотала, – может быть, у вас произошло какое-то нервное потрясение?

– Ну, оно не совсем уж нервное, точнее, не совсем потрясение… Кхм… Короче, мой друг, который оплачивает ваши услуги, он… Он умер…

Не такой реакции я хотела добиться этими словами. Александр Иванович смотрел на меня так, будто я сказала, что в булочной мне вместо пончика с вареной сгущенкой дали пончик с повидлом. Его глаза не отражали ничего, кроме живого интереса ко мне и моим занятным историям. И я не преувеличиваю, я умею читать по глазам. Но после тех слов, которые я произнесла, мне удивительным образом стало легче. Как будто я перешагнула невысокое, но очень неприятное препятствие. И произошло то, что должно было произойти. Я не верю в магию, хоть и сама про нее пишу, но, клянусь, я видела, как со всех концов комнаты начали появляться светящиеся комочки и с огромной скоростью стали лететь в мою сторону. Через мгновение меня словно током прошибло!

И все вернулось на круги своя.

– Вы со мной! Вы со мной, мои родные! – стала кричать я, хватаясь за голову, – Как я по вас скучала!

Видимо я выглядела при этом невероятно глупо, потому что врач сказал:

– Ну вот, а вы хотели от них избавиться.

– Спасибо вам, доктор! Спасибо! Спасибо!

– Всегда к вашим услугам, Альбина.

– Александр Иванович, я могу задать вам один вопрос? – немного взяв себя в руки, спросила я.

– Вы уже его задали, – усмехнулся он, – ну, что ж, я здесь для того, чтобы отвечать на ваши вопросы, прямо или косвенно.

Не знаю почему, но это придало мне сил.

– Я могу приходить к вам еще?.. Ведь… Ведь я не могу оплачивать ваши услуги, для меня это не по карману, но вы мне очень нужны. Мы ведь не разобрались еще в природе моего сумасшествия.

Александр Иванович надолго замолчал, обдумывая ответ. За это время и я смогла проанализировать свое состояние. После того, как я призналась себе в том, что Леша больше не вернется в мою жизнь, мне стало так легко, грустно, но легко. Я понимаю, что так быстро отпустить человека, который долгое время был рядом с тобой и неизменно составлял тебе компанию, был неотъемлемой частью твоей жизни, это неправильно. И это мягко сказано. Я поступила очень эгоистично.

Я думала о нем весь день, пытаясь достать его из головы и визуализировать в реальности. Но это оказалось не нужно. Мне хватило сил быстро взять себя в руки и признаться в том, что если он выбрал смерть, а не борьбу, то это его выбор. Я его винить не стану, но и страдать тогда тем более не буду.

Все мое сознание было как-то заторможено, но все равно получилось немного сообразить, что вообще сейчас произошло. Мое сердце разрывалось от боли, которую причинил мне уход близкого друга, но разум, который был всегда сильнее чувств, говорил мне, что надо жить дальше, надо бороться и идти дальше. Я сильнее всего в мире, я смогу пережить то, что случилось. Дайте мне только время.

Оказалось, что поток слез еще не прекратился, и я просто разревелась. Но так и надо. Я знала, это поможет.

Александр Иванович пододвинул ко мне коробку с бумажными салфетками и молча, ждал, когда все само собой прекратится. Наверное, он единственный мужчина, который не боится женских слез.

Я подумала о том, как я расскажу родителям о том, что произошло. Леша очень им нравился. Они надеялись, что когда-нибудь нас с ним свяжут более близкие отношения. Я это знала по их намекам, пересмешкам и взглядам. Но они не понимали одного – если я соберусь завести с ним отношения, то потеряю лучшего друга. А этого я себе позволить не могла. Глупая.

Какая-то часть меня еще сожалела, что так произошло, но большая половина моего существа во весь голос орала мне: «Иди вперед и не оглядывайся!»