Записки сумасшедшего следователя

На следующий день Юля в отделение не явилась. Мы выдвинулись в «Кубик Рубика» согласно плану: первым должен был войти Марат, через полчаса должны были появиться мы, пронаблюдать, как бармен сведет Марата с девочкой, привезти бармена в отделение и получить от него показания. И тут в первый и последний раз я нарушила золотое правило – следователю ни в коем случае не лезть в оперативные мероприятия. Мудрые и опытные опера советовали мне сидеть в отделении и ждать, когда они привезут мне бармена, но я непременно хотела быть в гуще событий. Опера не стали со мной спорить и просто махнули рукой.

Мы подъехали к домам за баром – ближе не могли, поскольку нам выделили дежурную машину с «мигалкой» и синей полосой, выпустили из машины Марата, выждали полчаса и подошли к бару. Нас встретили запертые двери, на которых висела табличка: «Бар закрыт, проводится мероприятие». Через сорок минут мы правдами и неправдами прорвались в бар. Там происходило празднование дня рождения богатого сирийца. Оказавшись в баре, я сразу поняла, почему мне надо было оставаться в отделении. Бар был наводнен юными и сказочно прекрасными валютными проститутками, разодетыми, как принцессы, в шелка и шифоны. Я в своем строгом костюме, надетом для проведения допроса, и с постным выражением лица смотрелась как бельмо на глазу. Свободных мест не было, но, поскольку народ танцевал, опера быстренько нашли пару стульев без хозяев и пригубили оставленные коктейли. К нам протолкался Марат и сообщил, что ему пришлось заплатить четвертной, чтобы пройти в бар, так как он не мог сорвать операцию. Затем мы увидели в баре Юлю собственной персоной – она попала в бар значительно легче, чем все мы. Она как своя болтала с посетителями и барменами и, увидев нас, стала старательно привлекать к нам внимание, пытаясь дать понять обслуживающему персоналу, кто мы такие.

Мы спасали положение, как могли, и только потом оценили, какую несли ахинею. Один из оперов тихо спросил Юлю, почему она не пришла в отделение, а оказалась здесь. Юля громко, на публику, сделав невинное лицо, заявила, что она приходила в отделение, а дежурный сказал, что мы уже уехали сюда. Заметив, что за нашими спинами остановился и напряженно прислушивается к разговору искомый бармен, я громко переспросила: «Дежурный по этажу?» – «Ну, капитан», – также громко пояснила Юля. Поскольку у бармена интерес к нам не спадал, в разговор включился опер с вопросом: «Капитан дальнего плавания?». Тут мы уже не выдержали и дружно рассмеялись, представив себе некое загадочное отделение (чего?), в котором по этажу дежурит капитан дальнего плавания. Операция была сорвана, мы просто попросили бармена проехать с нами, и он все нам рассказал. Дело я прекратила, но научная карьера Марата была безвозвратно загублена, а в довершение ко всему спустя полгода его квартиру грамотно обокрали, и ни у кого не было сомнений, что тут не обошлось без Юли.

В ту же осень на районную прокуратуру как из ведра посыпались изнасилования малолетних девочек в подвалах и на чердаках. За две недели произошло двенадцать изнасилований, все они были совершены абсолютно одинаково – двое мальчишек, по всему похоже – школьников, затаскивали в подвалы и на чердаки первоклассниц, по две девочки, а в одном случае даже троих, и в меру своих сексуальных возможностей совершали преступление. Мы все потеряли покой и сон, дошли уже до того, что вместе с моим стажером сами патрулировали по району, высматривая мальчишек, которые приставали к маленьким девочкам.