Записки следователя из Будапешта

Конечно, мы продолжали работу и на заводе. Однажды утром я зашел в комнату кассира, туда, где стоял сейф. Хорват работал. Я попросил его не отрываться от дел, дать мне спокойно осмотреть помещение. Он продолжал работать, но на сей раз явно в возбужденном состоянии. Я сел в угол комнаты. Стол главного кассира стоял у окна, напротив двух дверей, открывающихся из соседних помещений. Несгораемый шкаф — у двери, справа в углу. Одна дверь вела в финансовый отдел, другая — в бухгалтерию. Письменный стол невелик, на нем едва помещалась куча бумаг, которую ворошил главный кассир, и мне казалось, что он никак не может найти нужную. Конечно, это я относил за счет своего присутствия.

Прошло более получаса, кассир постепенно успокоился и вошел в нормальный ритм работы. А я думал: да, здесь, вот так, в такой обстановке, в рабочее время должен был готовиться преступник к краже. Подготовился он хорошо, значит, бывал здесь часто.

— Как сыграла ваша команда в воскресенье? — спросил я Хорвата.

— Проиграла, — ответил он.

— Моя тоже, — продолжал я.

— Да? За кого же вы болеете?

Мы начали говорить о спорте, затем я попросил кассира достать спортивную газету и посмотреть в ней результаты матчей, которые, как оказалось, интересовали нас обоих, а точного счета мы не знали. Главный кассир сначала поискал газету в портфеле и не нашел, затем достал ее из кармана пальто.

— Вы всегда кладете газету в карман?

— Нет.

— Куда же?

— Когда как, каждый раз в разные места.

— Позовите сюда Немеша, — сказал я неожиданно.

— Зачем?

— Позовите.

Кассир поднял трубку телефона, и молодой человек тотчас явился.

Увидев меня сидящим в углу, остановился. Я попросил его не обращать на меня внимания, вести себя как обычно. Затем спросил у парня:

— Немеш, скажите, где вы просматривали здесь газеты?

— Видите ли, дядюшка Лайош чаще всего складывал их на сейфе.

Тут заговорил главный кассир.

— Сколько раз я говорил ему, чтобы не читал газет у меня, здесь не читальный зал. Бери с собой, прочтешь и верни. А он обопрется о кассу, разложит сверху газету и читает.

Да, несгораемый шкаф располагался довольно низко, словно дополнительный столик в комнате; человеку удобно подойти к нему и читать стоя.

— Дядюшка Лайош, вы сами здесь складывали газеты и все такое прочее, разве не так? А брать с собой газеты в нашу комнату я не хотел: еще кому-нибудь бросится в глаза.

— Разве ваше поведение бросалось кому-либо в глаза? — спросил я.

— Что вы! — запротестовал он. — Мне к диссертации надо готовиться. Для нее пользуюсь материалами и нашего завода, порой сижу, изучаю их. А кое-кому из начальства не по душе, что я институт кончил и пишу диссертацию. Боятся, как бы я не обскакал их, хотя они и старше меня. Поэтому думал уйти отсюда на научную работу, надоели завистники вокруг.

— Это понятно, — заметил я. — Хорошо, спасибо.

Он ушел. Я обратился к главному кассиру.

— Как вы могли допустить, чтобы здесь, в служебном помещении, читали газеты? Это серьезное нарушение правил. Читать газету, да еще на сейфе?

— Сейф, в основном, пустовал. К тому же я неоднократно говорил Ласло, чтобы не читал здесь. Он лишь посмеивался: чего это я, мол, так напуган?

— Часто он приходил сюда читать?

— Да.

— Стоя у сейфа, он только читал, ничего другого не делал? Я имею в виду, ничем подозрительным или посторонним не занимался?

— Нет, абсолютно ничем. Хотя, впрочем, раз или два это было, читал там и другие бумаги, например, однажды попросил расчетную ведомость. Дескать, для диссертации нужно, как и сам об этом говорил вам.

Я попросил главного кассира показать, как облокачивался о сейф Немеш, когда читал газету или другие бумаги. Старик показал. Оказалось, что стоял он или спиной, или вполоборота к письменному столу, да так, что кассиру было не видно несгораемого шкафа. Иногда край газеты свешивался сверху сейфа, пояснял мне Хорват, и показал — вот так.

— Словом, не исключено, что он мог касаться и замка?

— Считаю, исключено. Но мне не было видно. Правда, я и не присматривался.

Я решил проверить алиби Немеша.

В тот день, 11 октября, у его родителей действительно был юбилей свадьбы. Он был у них, даже песню послал им по радио в концерте по заявкам, вечером они все вместе слушали ее. Семейное торжество затянулось допоздна, и Немеш, как он и показывал на допросе, ночным поездом отправился к месту своей работы. И мне вновь пришла в голову мысль, что его нужно исключить из комбинаций.

Но тут случилось непредвиденное: ко мне явился один из служащих и таинственно сообщил, что Ласло Немеш пару недель тому назад попросил у него такой же бумажный мешок, в который были втиснуты конверты из-под денег в спортивной сумке. Свою просьбу он объяснил тем, что хотел бы хранить в мешке разные бумаги. Я снова вызвал Немеша. Вопрос поставил в лоб. Он ответил тоже прямо: да, просил мешок, ведь в коммерческом отделе скопилось много закупочных квитанций, вот и сложил их для сохранения в одно место.

— Не покажете ли мне этот мешок?

— Пожалуйста.

Мы прошли в коммерческий отдел, он открыл один из шкафов — бумажный мешок лежал там.