Записки русского генерала

Прибывший в Тифлис начальник Главного штаба его величества генерал-адъютант барон Дибич два месяца был свидетелем распоряжений Ермолова; прибыли сильные подкрепления, начались наступательные действия, и Ермолову объявлено повеление: сдав начальство главнокомандующему генерал-адъютанту Паскевичу, отправиться из края. Не имея ничего сказать более, прошу принять уверения в совершенном почтении и преданности.

Покорнейший слуга Алексей Ермолов, генерал от артиллерии. 1858 г.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Н. Ф. Дубровин. Биография А. П. Ермолова [178]

Алексей Петрович Ермолов был бесспорно выдающимся деятелем в царствование Императора Александра I и принадлежал к числу лиц, пользовавшихся наибольшею симпатиею современников. Эту симпатию [Алексей Петрович] он сохранил до своей кончины, и с именем Ермолова потомки связывают образ вполне русского человека, одаренного блестящими способностями.

Алексей Петрович родился в Москве 24 мая 1777 года. Отец его, помещик Орловской губернии, [был председателем гражданской палаты, а затем] управлял канцеляриею генерал-прокурора графа Самойлова. Мать А. П., Мария Денисовна Давыдова, была родная тетка известнаго партизана-поэта Д. В. Давыдова[179].

Она была женщина очень умная, отличавшаяся остротою ума и резкостью выражений. По словам современника, [близко ее знавшего] Марья Денисовна до глубокой старости была «бичем всех гордецов, взяточников, пролазов всякого рода, занимавших почетныя места в провинциальной администрации». Оба ее сына с молоком матери всосали наклонность к остротам, и Алексей Петрович был в этом отношении почти беспощаден[180].

Как большая часть дворян того времени, он получил первое образование от дворового человека, по имени Алексей. Водя по букварю резною указкою, Алексей учил грамоте своего тезку, не подозревая, конечно, что в будущем ученик его будет проконсулом Кавказа, как называл Ермолова в своих письмах великий князь Константин Павлович.

Для продолжения воспитания молодой Ермолов был отдан сначала в семейство своего родственника орловского наместника Щербинина, а потом [в дом Левина, и затем] отправлен в Москву в университетский благородный пенсион[181].

Древняя русская столица, по выражению Алексея Петровича, была черес-чур гостеприимна. Длинным обедам не было конца, и они бывали так часто, что многие не знали [домашних хлопот об этом, не знали] других обедов, кроме званых. На таких пирах Москва [критиковала многие распоряжения, бранила прежде всего Петербург, но смотрела на него с завистью и] соблюдала [на обедах] чинопочитание более, чем «в австрийских войсках».

Шампанское подавалось гостям только до известного чина: в одном доме угощали им только превосходительных, в другом, где хозяин был побогаче, этой чести удостаивались чины высокоблагородные и асессоры. Младшие не обижались таким предпочтением и скромно ожидали повышения в чине, дававшего им право на бокал шампанскаго.

«Москва не годится в главнокомандующие, – говаривал Ермолов, – она перепутает всякое приказание», но Москва была всегда русским городом в самом обширном значении этого слова. Молодое поколение получало хотя и необширное научное образование, но воспитывалось так, что охотно несло свою жизнь и знания на пользу родины. Отечественная война показала что́ в состоянии была сделать и что́ сделала Москва для России в трудную годину испытания.

Под впечатлением жизни и обстановки складываются наши привычки, вырабатывается характер, и неудивительно, что Ермолов вынес из Москвы неподкупную любовь к родине и уважение к [старшим и] заслугам. Гостеприимная Москва сделала его радушным хозяином, приучила его к острому слову и при случае к едкой насмешке.

С этими качествами Алексей Петрович явился в Петербург в чине сержанта Преображенскаго полка. Ограниченные средства не дозволяли ему оставаться в гвардии, офицеры которой вели роскошную жизнь, держали собственный экипаж и огромное число прислуги в передней[182].

Пятнадцатилетний юноша стал искать себе иной род службы и первая служебная деятельность Ермолова связана с тем полком, слава котораго гремела впоследствии на Кавказе в течение полувека. 1-го января 1791 г. Алексей Петрович был переведен капитаном в Нижегородский драгунский полк, шефом которого был граф Самойлов, а командиром – родной племянник графа, двадцатилетний юноша Н. Н. Раевский, один из знаменитых деятелей 1812 года.

Ермолов отправился в Молдавию, где стоял [тогда] полк, но оставался там очень недолго и был назначен адъютантом к графу Самойлову. Петербург снова принял с распростертыми объятиями молодого и красивого адъютанта.

Одаренный от природы необыкновенною физическою силою, крепким здоровьем и замечательным ростом, Ермолов своею красивою наружностью обращал на себя всеобщее внимание. Его большая голова, с лежащими в беспорядке волосами, проницательные и быстрые глаза делали его похожим на льва.