Записки провинциального священника

— Охотно соглашаюсь, отец Иоанн. Простите меня за мои рассуждения. Они свидетельствуют лишь о том, как мало я смыслю в христианском учении. Конечно же мне нужно еще многому поучиться. Но времени осталось очень мало. И в многознании ли дело? Ведь главное — я верю; не разбираясь в богословских тонкостях, верю каждой частицей души и своей страждущей плоти. Я жажду покаяния, духовного исцеления. Хочу прожить последние дни свои в чистоте, со спокойной совестью. Помогите мне.

По возможности кратко, чтобы не утомлять больную, я рассказал ей о таинстве крещения, а затем совершил его. Купелью послужила простая деревянная бочка. Поскольку событие это происходило в день зачатия святой родительницы Богоматери, крещаемая получила благопристойное имя Анна. Восприемницей стала ее двоюродная сестра Мария.

Пока Анна сидела в кресле, накрытая пледом, я не осознавал до конца, в каком тяжелом состоянии она находится. Стоило ей, однако, подняться, как стало ясно, что дни ее действительно сочтены. Без посторонней помощи она уже не могла передвигаться. Тело ее высохло. Она была легкой, как ребенок.

— Видите, отец Иоанн, что со мной стало. Рабоnают только мозг и сердце. Господь оставил их мне, чтобы я все обдумала, покаялась и сделала выбор. Слава Богу, теперь он сделан! Сегодня у меня легкий и светлый день. Невыносимые боли оставили меня. Говорят, перед смертью человеку становится легче. Значит, мне недолго жить. Но я не боюсь смерти, всю жизнь боялась, а теперь не боюсь. Знаю, смерть не есть уход в небытие, а лишь переход к новой, высшей жизни.

Отец Иоанн, я обращаюсь к Вам с последней просьбой. Хочу, чтобы меня похоронили по православному обряду, не на «Новодевичьевке», где уже заготовлено место, а рядом, среди крестов, и чтобы на моей могиле был крест и написано было на нем не «Сталина Дмитриевна Овчарова», но просто: «Раба Божия Анна». Маше я дам все необходимые распоряжения. Она все выполнит точно. На нее можно положиться.

3 января 1986 г.

Анна умерла в канун Нового года. Ее двоюродная сестра воспользовалась сумятицей праздничных дней — сразу же после регистрации смерти тело усопшей было перенесено в Преображенский собор. А в это время напротив, через площадь, полным ходом шли приготовления к траурной церемонии. Над центральным порталом здания горсовета и горкома партии был водружен огромный портрет покойной в красно-черном обрамлении. Там же в актовом зале установили помост для гроба, во все учреждения направили разнарядку на представителей трудящихся. Когда все было готово и организаторы похорон с гробом, обитым кумачом, явились к дому покойной за ее телом, его там не оказалось. Сообщение о том, что усопшую отпевают в церкви, привело их в шоковое состояние. С пустым гробом они явились в горком, а поскольку представители трудящихся уже собрались для прощания, под звуки траурного марша его пришлось поставить на постамент в актовом зале. После этого начались совещания на высшем районном уровне и обсуждение скандальной ситуации с областными и московскими инстанциями. Наконец, было признано недопустимым совершение над усопшей религиозного обряда, было решено отобрать ее тело у похитителей, вернув его партии и трудящимся, которым оно по праву должно принадлежать. Принять такое мудрое решение в короткий срок было невозможно. Вот почему организаторы похорон, явившиеся в храм в сопровождении сотрудников безопасности, прокуратуры, милиции и дружинников, тела там уже не обнаружили. Из собора они устремились на кладбище. Но и тут их ждала неудача. Тело усопшей было уже предано земле. Над свежим холмиком был воздвигнут крест. Лаконичная надпись на нем: «Раба Божия Анна» повергла представителей власти в оцепенение. Производить эксгумацию тела без санкции свыше они не решились. Трудно сказать, как в дальнейшем работала их мысль, но, видимо, элементарная логика привела отцов города к осознанию очевидного факта, что «раба Божия Анна» — это уже не Сталина Дмитриевна Овчарова, дочь прославленного чекиста и секретарь горкома партии по идеологии. Потому, наверно, они пришли к выводу, что не совершат подлога, если проведут параллельное траурное мероприятие, не вступая в унизительную полемику с представителями чуждой идеологии. На следующий день на Соборной площади прошел грандиозный митинг. Заманивать и сгонять на него население в этот раз не было необходимости. Слухи о том, что Сталина Дмитриевна была уже похоронена под другим именем, взбудоражили город. Уверяли, что в тот момент, когда тело опускали в могилу, вырытую на «Новодевичьевке» рядом с монументом в честь несгибаемого чекиста, гроб сорвался с веревок, его крышка отскочила и взорам изумленных могильщиков предстало лицо усатого мужчины восточного типа.

Сразу после завершения похорон, гимна Советского Союза и ружейной пальбы толпа любопытных отправилась на соседнее кладбище, к скромной могиле с крестом и надписью: «Раба Божия Анна».

14 января