Записки прокурора

- Я спрашивал, кто он по специальности. Смеется. И жнец, говорит, и швец, и на дуде игрец... А чего мне лезть к нему в душу?

- В какой форме Луговой предложил вам заниматься изготовлением фальшивых денег?

- Не пил он. А тут вдруг утром зазывает меня к себе и спрашивает: выпить хочешь? Я как раз гудел...

- Что?

- Ну, запил... С похмелья был. Сели мы, он вынимает бутылку, колбасу. Я сбегал, нарвал редиски, луку. Выпили. Он мне говорит, мол, если хочешь иметь деньги, давай ко мне в артель. Я спросил, что за артель. Он говорит: деньги делать. Я их так, говорит, делаю, что в банке от настоящих не отличат... Я думал, шутит он, смеется надо мной. Открывает он чемодан, а там полно сотенных и пятидесяток... Хоть я уже и того был, а сам думаю: надо держать ухо востро. Мишка мало пьет, все мне подливает...

- Когда произошел этот разговор?

Шатров помедлил с ответом. Потом сказал:

- Ну, раньше. За день.

- Раньше чего?

- За день раньше, как Мишка сбежал.

- Почему вы думаете, что он сбежал?

- Ну, пропал. Нету же его...

- Хорошо. Значит, вы говорите, что Луговой предложил вам делать деньги накануне своего исчезновения. Так?

- Да. Я ответил, что подумать надо. Он говорит: правильно, мол, подумай... А я это нарочно сказал, чтобы он не того...

- В каком смысле "не того"?

- А кто его знает, что он мог мне сделать, если бы я сразу отказался...

- Понятно. Дальше.

- Оделся он. Ушел. Я был, конечно, на взводе. Думаю, надо в милицию идти. Но ведь не поверят, потому как выпивши я. А делать что-то надо. Взял я из его комнаты чемоданчик, отнес в голубятню. Правда, взял одну сотенную, чтобы проверить, фальшивая или нет. Здорово на настоящую похожа. Ну, и не удержался я... Не помню даже, как меня мать домой притащила.

- Значит, что было в этот день, вы больше ничего не помните?

- Отключился... А назавтра утром Мишка будит меня. Спрашивает, где деньги. Я сказал, что знать ничего не знаю. Он говорит: ладно, опохмелись, потолкуем. И опять про деньги спрашивает. Дураком обозвал, сказал, что мы можем вместе с ним столько денег сделать - завались. Я тяну резину, а сам думаю, как бы улизнуть, сообщить куда следует. Мать опередила меня... Но я в тот же день заявил бы...

Гранская задумчиво выключила магнитофон.

- Вас что-то смущает? - спросил я.

Она ответила не сразу.

- Понимаете, в чем дело... По словам Евгения Шатрова, квартирант поил его дважды. За день до обыска и в день обыска. А старушка, его мать, показала, что она помнит только одну их совместную выпивку - в день обыска.

- Ну и?..

Инга Казимировна пожала плечами.

- Будем работать. Орешек крепкий.

В том, что орешек действительно крепкий, убедиться пришлось довольно скоро.

Через несколько дней после этого разговора были получены результаты двух экспертиз - повторной ассигнаций и дактилоскопической. Гранская и Коршунов пришли ко мне.

В первом пакете, который протянула мне следователь, была вложена дактилокарта с тремя фотографиями. Две в профиль и одна анфас. Фотографии изображали молодое мужское лицо. С крупным чувственным ртом, умными глазами. В волосах заметно выделялась белая прядь.

- Гребцов Олег Михайлович, - сказала Гранская. - Тридцать два года. Отбывал наказание в колонии за хищение государственной собственности. Три с половиной месяца тому назад отбыл срок и освобожден.

- Вот что значит бриться чужой бритвой, - сказал Коршунов. И я не понял, шутит он или нет. А старший лейтенант продолжал: - Объявили всесоюзный розыск. Родные его живут не в Ленинграде, а в Липецке.

- Крупное хищение? - поинтересовался я.

- Я запросила дело, - ответила Гранская.

- Помимо Максимовой, других связей в городе не обнаружили?

- Пока нет, - сказал Коршунов. - Но работу в этом направлении продолжаем.

- Хорошо.

- Теперь второе, Захар Петрович. - Гранская достала другой пакет. Результаты исследования денег. Из двух билетов достоинством в пятьдесят рублей с одинаковым номером один оказался поддельным.

- Фальшивым? - уточнил я.

- В том-то и дело, что нет. Обе ассигнации настоящие. Только на одной из купюр цифры подрисованы.

Она достала две фотографии. На них крупно увеличено "ОМ 3906141". На одной цифры 9 и 4 обведены кружком.

- Таким образом, - продолжала Гранская, - цифры 9 и 4 на одной ассигнации подрисованы. Другая купюра без всяких дефектов.

- Значит, деньги не фальшивые? - удивился я. - Только в одной ассигнации подогнаны цифры, чтобы номер совпал с другой. Правильно я понял?

- Правильно, - кивнула Гранская. - Но это еще не все. - Она достала еще одну фотографию. На ней номер "ГВ 7052194". Буква В, цифры 7 и 5 тоже обведены кружочками. - Это сотня. - Гранская приложила к фотографии ассигнацию. - Подделаны уже две цифры и буква. Сам же билет настоящий.

- А пары к нему нет?

- Нет. Все остальные деньги без подделок.

- Да, я совершил ошибку, когда послал на экспертизу деньги выборочно, а не все сразу, - вздохнул Коршунов.

- Не огорчайтесь, Юрий Александрович. Я чуть не сделала еще более серьезный промах - хотела сдать их в банк, - улыбнулась Гранская.

- Что бы могла значить вся эта петрушка? Зачем понадобилось портить настоящие деньги? - задал я вопрос.