Записки прижизненно реабилитированного

К слову сказать, знание законов популяционной генетики заставляет с тревогой смотреть на наше будущее. В России на протяжении десятков лет истреблялся цвет народа. Эти люди погибли, не оставив потомства. Их гены не передались следующим поколениям и не включились в генофонд нации. Не будем рассуждать, кто оставил потомство и чьи гены преобладают в сегодняшней популяции. Это предмет научного исследования, на которое, насколько нам известно, еще никто не решился. Тем не менее угроза генетической гибели и вырождения нации представляется вполне реальной.

После изгнания из науки С.С. Четвериков работал консультантом зоопарка в Сзердловске и учителем математики в средней школе во Владимире. В 1936 году опальный профессор был приглашен на заведование кафедрой генетики в Горьковском университете и благополучно проработал в этом вузе многие годы, хотя не поднялся до прежних научных высот. Силы были уже не те. Не осталось верных учеников, с которыми можно было свернуть горы. С.С. Четвериков пережил вторую трагедию — трагедию ученого, которому не с кем работать. В 1948 году после сессии ВАСХНИЛ старого профессора изгнали из университета и уже окончательно. Он был лжеученым, приверженцем реакционного менделизма-морганизма. С.С. Четвериков скончался в 1959 году в нищете и безвестности, испытав одинокую и печальную старость. Соотечественники вспомнили об ученом лишь после того, как его поклонник Т. Добжинский опубликовал в 1967 году в американском журнале «Genetics» большую и проникновенную статью «Sergei Sergeevich Tschetverikov». В своем откровении выходец из России, всемирно известный американский исследователь, рассказал про взлет и расцвет новой области генетики, основу которой заложил в 20-х годах Сергей Сергеевич Четвериков.

Другой светоч русской генетики, академик Н.И. Вавилов погиб в годы войны за тюремной решеткой. После сессии ВАСХНИЛ, волны которой захлестнули и С.С. Четверикова, разогнали и лишили работы всех еще уцелевших генетиков — и малых, и больших, и преподавателей средней школы, и профессоров, и ученых-исследователей. Из последователей монаха Менделя и мракобеса Вейсмана не уцелел никто. Русская генетическая школа погрузилась во мрак и перестала существовать.

Кампания борьбы с космополитизмом и низкопоклонством напоминала позорный и бездарный балаган лишь внешне. В действительности это был шабаш ублюдков и недоумков, разыгравшийся на развалинах русской науки и культуры.

Тайная измена Пака

В допросах, которым Семеонов подвергал Василия, участвовал кореец Пак. Казалось, что практикант постигал чекистскую науку и приходил в восторг от искусства своего наставника. Ничего не выражающее лицо ученика не покидала почтительная и заискивающая улыбка. В действительности лукавый и мудрый азиат думал о другом. Он был направлен в СССР не для учебы у «старшего брата», а с целью выведать и разузнать, что в самом деле происходит в так называемой великой стране социализма. Пак знал, что над землей горит только одно истинное светило — солнце великого Ким Ир Сена.

Русский студент заинтересовал разведчика. Василий тянулся к молодому следователю. Он отчаялся доказать Семеонову, что не совершал преступлений. Казалось, что кореец это должен понять. Семеонов часто выходил из кабинета. Пак и Василий часами оставались вдвоем. Иголкин горячо говорил:

— Гражданин следователь: Меня обвиняют в том, что с целью подрыва и ослабления нашей системы я занимался антисоветской агитацией и пропагандой и распространял клеветнические измышления, порочащие советский государственный и общественный строй. Теперь вы знаете, в чем заключаются обвинения и что я делал в действительности — слушал радио, рассказывал анекдоты, составлял пародии и читал стихи. Поверьте, что это делают все люди моего круга. Они честные, преданные советские люди. Я не могу назвать вам имен, так как понял, что в происходящем здесь сумасшествии мои слова могут обернуться против них. Но вы можете хватать любого на воле, привозить в тюрьму и обвинять в преступлениях. Все действительно совершают то, что здесь называется подрывом нашего государства.

Речь студента подтверждала наблюдения Пака. Советское общество разложилось. Его граждане в своем падении сами не ведали, что творят. Иосиф Сталин — ложное солнце. Он знает, в чем заключается человеческое счастье, но не может заставить людей принять его. Он не способен управлять людскими делами и помыслами.

«Это сделаем мы, — думал Пак. — Сердца наших граждан будут наполнены только одним — великим учением Ким Ир Сена. Страна утренней свежести станет светлым раем и примером для человечества».

Надеясь, что он встречает сочувствие, Василий продолжал:

— Вот, например, гражданин следователь Симеонов считает, что поэма Николая Гумилева «Капитаны» — вредное антисоветское произведение. На самом деле в ней нет ничего плохого. Послушайте, какие это прекрасные и чистые стихи.

Студент начал декламировать.