Записки прижизненно реабилитированного

Но получать премии становилось все труднее и труднее. Дела на Медном Руднике шли плохо. Старое оборудование и механизмы давно износились и требовали замены. По лености служащих рудоуправления и из-за недостатка средств проблемы капитального ремонта и модернизации шахт практически не решались. Руководство рудоуправления было готово свалить свои неудачи на поставщика рабочей силы. При таких нападках Чеченев не мог занять хорошую позицию для обороны. Заключенные действительно работали из рук вон плохо. Улучшение питания и быта несколько подняло производительность труда, но этого прироста не хватало для выполнения плана. Большего Чеченев достичь не мог. Не помогали ни новые ужесточения режима, ни манящий кусок белого хлеба, который раз в неделю был обещан шахтерам за ударную работу.

В конечном итоге Чеченева спасало лишь то, что рудоуправление не смело докладывать своему руководству о невыполнении заданий, даже переложив всю вину на Сверхлаг. На бумаге план выполнялся всегда, но вместо руды государству сдавалась туфта (тухта). Это достигалось несколькими способами.

Первым из них было завышение количества меди в руде. В руде, которая имела промышленное значение и подлежала разработке, если считать не чистый металл, содержалось от 0,8 до 50 процентов меди. Выражение «тонны добытой медной руды» было лишь крылатой фразой, которая сама по себе не входила в отчеты. Работа карьеров и шахт оценивалась пс другим показателям — по богатству добытой руды и по итоговому количеству меди, которую можно было из нее извлечь. Эти показатели в отчетах рудоуправления бессовестно преувеличивались.

Вторым источником туфты служила добыча руды, которая содержала много меди, по которую не научились использовать для выплавки металла. Это относилось к смешанным и окисленным рудам с содержанием меди 10–20 процентов и более 20 процентов соответственно. Тысячи тонн смешанной и окисленной руды скопились на отвалах обогатительных фабрик и медеплавильных заводов, не освоивших технологию переработки сырья этого типа. Рудник занимался бесполезной работой, отвалы при заводах увеличивались, зато в отчетах стояли красивые цифры. Бывало, что заводам отгружали не поднятую на-гора смешанную и окисленную руду, а запасы, залежавшиеся на отвалах при самом Руднике.

При налаженной технологии обогащения и плавки для получения меди годились лишь сульфидные руды. Они преобладали на Медном Руднике и характеризовались меньшим содержанием металла, чем руды смешанные и окисленные. Псгоня за туфтой приводила к тому, что из земли преимущественно извлекалась самая богатая сульфидная руда, а другое вполне пригодное для обогащения и плавки сырье оставлялось в каменном ложе. В итоге разработка месторождения производилась хищнически, как и при англичанах. Разница была лишь в мотивах действий. Чиновники рудоуправления спасали себя и хотели премий, а концессионеров интересовал чистый барыш.

Начальник Сверхлага сходился с управляющим рудоуправления только в одном. Оба считали, что улучшение условий труда и техника безопасности на Медном Руднике — ненужная роскошь. Бурение шпуров производилось сухим способом, при котором образуется огромное количество врезающейся в легкие кварцевой пыли. Бурильщики работали без масок. Шахты почти не проветривались и плохо освещались. Полутемные и сухие штреки были наполнены неоседающей, мелкой, как пудра, рудной и кварцевой пылью. Горные выработки при проходке ствола шахт вскрывали водоносные горизонты, расположенные в песчаниках на глубине 20–30 метров. Вода выходила из песчаников и низвергалась в шахты, где из-за плохой откачки застаивалась. Падающая вода порой поливала шахтеров, спускающихся или поднимающихся в клети, холодным душем. Даже две шахтерские робы не спасали от промокания. Водоносные песчаники встречались и на большой глубине. В шахтах имелись мокрые штреки. Под ногами у работающих на этих участках хлюпала вода, а в воздухе стоял влажный туман. Одежда под робой быстро отсыревала.

Производственный травматизм из-за изношенности механизмов, халатности и бесхозяйственности достигал ужасающих размеров. Много людей осталось в начальных штреках. Это были узкие норы, которые проделывались в толще камня путем последовательной отпалки рудоносной породы. Случалось, что на человека, проползшего в такую нору, падали тяжелые камни и намертво придавливали его к твердому ложу. Извлечь несчастного из каменного мешка не было никакой возможности. Трагические последствия имели массивные обвалы, вызванные разрушением целиков. Так назывались нетронутые рудные столбы, оставленные в камерах при выборке рудной породы для поддержания кровли. Рудоуправление не могло пережить, что в целиках теряются сотни тысяч тонн ценного сырья. Они раскалывались и выбирались, а камеры закладывались пустой породой. Часто это кончалось падением кровли.