Записки нетрезвого человека

«Объяснительная записка.

В Ленинграде я своей жилплощади не имею, и за 6 месяцев работы на студии мне с семьей пришлось 3 раза переменить квартиру.

Последняя моя квартира была у временно отсутствующей знакомой, которой я обязался по первому требованию квартиру освободить. Ввиду ее неожиданного возвращения 15/ХI утром, я был вынужден перед уходом на работу в Студию отправиться для переговоров о другой комнате, причем лишь накануне я узнал, что она сдается и что хозяйка ее работает вечерами, так что застать ее можно лишь утром.

Эта поездка и переговоры отняли у меня непредвиденно большое время, что и послужило причиной моего опоздания. Прошу учесть трудность моего положения в жилищном отношении и считать причину моего опоздания уважительной.

21. ХI.49. Лифшиц».

(«Личное дело»)

Сменив множество адресов съемного жилья, семья Володина переехала в комнату на улице Восстания, адрес которой знаменит тем, что озвучен в «Пяти вечерах»: «Восстания, двадцать два, квартира два».

Вспоминая что-то военное, я рассказал приятелю, как после ранения в легкое я не мог дышать и решил, что вот сыграл в ящик и подумал, если бы мне дали пожить хоть один год…

«Тогда, когда меня везли в медсанбат после ржевского ранения (дышать трудно, просто невозможно), я подумал, если бы мне дали прожить один год, я бы знал, что значит минута жизни. Что бы я сделал? Я бы написал „Войну и мир“, я не знаю, что бы еще сделал! У меня про это есть в „Пяти вечерах“. И потом, много лет спустя, когда ко мне пришел мой приятель по войне, мы с ним выпили сильно, я, посмеявшись, ему рассказываю о тех моих мыслях. И, вот мол, многие годы уже прошли, а ничего путного не сделано. Посмеялись. Потом он меня отпаивал арбузом. А наутро я подумал, что же я ничего не делаю, надо что-то делать. А что я могу — ну, писать. Через некоторое время у меня вышла первая книжка рассказов, которой теперь стыжусь» (интервью-1 Крыщуку).

Этот эпизод у Володина многократно повторяется: и в ЗНЧ, и в стихотворении «На фронте была далеко идущая мечта…» (Ст-19. C. 69; полный вариант стихотворения — Театр. 1967. № 12. С. 96), и едва ли не в каждом интервью, но главное — в признании Саши Ильина (и его литературного предшественника из рассказа «Пятнадцать лет жизни»: «И только одна мысль была в голове: если бы мне разрешили прожить еще один год. Огромный год. Миллион вот таких бесконечных минут <…> Я бы работал… по шестнадцать, по двадцать часов в сутки <…> может быть, я успел бы сделать что-нибудь стоящее» («Пять вечеров»).

Эти размышления перекликаются с рассказом князя Мышкина о чувствах человека, приговоренного к казни (по личному опыту Ф. М. Достоевского): «ему все хотелось представить себе как же это так: он теперь есть и живет, а через три минуты будет уже нечто… ничего не было для него в это время тяжеле, как беспрерывная мысль: „Что, если бы не умирать! Что, если бы воротить жизнь, — какая бесконечность! И все это было бы мое! Я бы тогда каждую минуту в целый век обратил, уж ничего бы даром не истратил!“» (Достоевский. Идиот. С. 52–53).

С. 47

Примерно через год я закончил книжку рассказов.

Путь к книге «Рассказы» лежал через Литобъединение молодых прозаиков при издательстве «Советский писатель».

О Литобъединении см. комментарии к ЗНЧ. С. 72.

Первоначальное название книги «Простые люди» было заменено на совсем безликое «Рассказы» (Л.: Советский писатель, 1954), скорее всего, потому, что на Ленфильме еще в 1945 году вышла картина Г. Козинцева и Л. Трауберга с таким же заглавием. Но первоначальное название, как позже станет ясно, было принципиальным для автора.

Книга была сдана в издательство в конце 1953 года и выпущена менее чем за год, по тогдашним меркам очень быстро.

Володина поддерживал Ю. П. Герман, а издательским редактором стал И. М. Меттер, не указанный, впрочем, в выходных сведениях.