Читаем Записки нетрезвого человека полностью

Помнится, выступая, с официальным докладом на съезде кинематографистов, он (Герасимов. — Сост.) перешел вдруг на поэму Пастернака: «Приедается все, лишь тебе не дано примелькаться…»

Строки из поэмы Б. Пастернака «Девятьсот пятый год», глава «Морской мятеж» (1926).

<p>С. 136</p>

Кинорежиссеры любили приглашать Евстигнеева на эпизодические роли ученых.

Евстигнеев Евгений Александрович (1926–1992) — народный артист СССР, актер кино, театра «Современник» с 1957 года и МХАТа с 1971-го, неподражаемый исполнитель роли Куропеева-Муровеева в спектакле «Назначение» («Современник», 1963).

В рассказе «Письмо друзьям» встречаем персонажа, в котором узнается Е. Евстигнеев:

«Он выглядел не по годам немолодо, словно его старил талант. <…> Постепенно гости перестали ждать от него необыкновенного и простили ему неразговорчивость за простоту, усмешечку и знаменитую лысину. Он чувствовал себя прекрасно, уважительно поглядывал на моих гостей, подливал мне и подкладывал, словно не я, а он был здесь дома. Блеснул выпуклым светлым глазом на молчаливую девушку, которую я до сих пор ухитрился не запомнить среди других, бормотнул мне тихонько: „Головастая девка. Все сечет!“

И отсел в сторонку смотреть по телевизору детектив.

Кстати, если кто все „сек“ — так это он. Людей, которые оказывались рядом, он „усекал“ быстро и точно — жаден или нет, открыт или хитер, закомплексован или доволен собой».

И в набросках: «Прекрасный любимый Женя Евстигнеев. Однажды на спектакле „На дне“, где он играл роль Сатина, его жена Галя Волчок сказала: „Кажется, будто он что-то понимает. Ни одного слова!“ Она не права: он понимает, вернее, ощущает все, но своим способом. Не сердцем и не рассудком. Но — окончаниями нервов, его простоватый, светлый глаз все время обращен, и пристально обращен, но не внутрь себя, как это случается с нами, озабоченными своими ранами, но — наружу» (ОРК ГТБ. Ф. 18. Л. 61–62).

«Рассказывают <…> Бориса Ливанова попросили зайти в художественную часть МХТа. Актер немедленно возразил: „Как это художественная часть может вызывать художественное целое?“ Евгений Евстигнеев был совершенным, абсолютным, природным „художественным целым“. В нем жил лицедейский дар высшей пробы. Он мог играть все и всех: голых королей и забулдыг, чеховских профессоров и секретарей обкомов. Не идеолог, не трибун, не умница, а на сцене — умнее всех. Что-то очень важное понял про себя, про русского человека, про Россию. Про способ жизни и выживания. Это и сыграл.

Народ смотрелся в него как в зеркало. Он гениально играл выпивох, склонных к философствованию. Тех, о которых у Пастернака сказано: народ — деталист. Как он этих деталистов понимал (не только по чужому опыту). Без этой краски как-то не получается у нас „художественного целого“. Не складывается жизнь» (Смелянский. Нищие купола золотят. С. 200).

«У Евстигнеева особая манера говорить как бы не перевоплощаясь… Евстигнеев самый не философский актер. Он берет „собой“. Влезает (даже случайно) в материал. Попадает и тогда грандиозно» (П. А. Марков: последние диалоги. С. 321).

<p>С. 137</p>

…его стали обстреливать вопросами и, как в телепередаче «Что? Где? Когда?», ждать стремительного ответа.

Передача «Что? Где? Когда?» — интеллектуальная телевизионная игра, выходит с сентября 1975 года по сей день.

Репетировали «Чайку».

В «Современнике» «Чайку» поставили в 1970 году, Евстигнеев играл Дорна.

<p>С. 138</p>

В спектакле «Голый король» он, слегка обвитый парадной королевской лентой по голому телу… пробовал пальчиками почувствовать хотя бы складочку несуществующей одежды.

Спектакль «Современника» «Голый король» по пьесе Е. Шварца поставлен в 1960 году. Евстигнеев в роли Короля стал легендой театральной Москвы.

<p>С. 139</p>

О Хармсе долго молчали. <…> Но вот маленький театр «Эрмитаж» прокричал и о нем.

Спектакль М. Левитина «Хармс! Чармс! Шардам, или Школа клоунов» был поставлен в театре «Эрмитаж» (1982) и идет до сих пор.

Хармс (Ювачев) Даниил Иванович (1905–1942, умер в блокаду, в тюремной психбольнице) — писатель.

Левитин Михаил Захарович (р. 1945) — режиссер, руководитель Московского театра «Эрмитаж», народный артист РФ.

Полищук Любовь Григорьевна (1949–2006) — актриса театра и кино, народная артистка РФ.

<p>С. 140</p>

Любищев Александр Александрович (1890–1979) — биолог, философ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии