Записки непрофессионала.

Я, увидев, что мой ученик заинтересованно слушает наш разговор, начинаю откровенно издеваться над бывшим служивым.

- Ну, дык, давай и поедем вместе, повоюем.

Похоже, что планы поездки в полыхающую войной Чечню не значились в расписании военного комиссара.

- Каждый должен заниматься тем, что ему доверила Родина! А она сейчас в опасности.

Дебилизм военных меня всегда приводил в восторг: поступают в военное училище обыкновенные пацаны, а выпускаются умеющие бегать ноги с дубовым обрезком выше пояса.

- Насрать мне на твою родину. В ней даже президент говорит, что не будет выполнять конституцию. Вот и я буду держаться от выполнения моих обязанностей подальше.

Сказанное мной, по-видимому, было плохо воспринято серым веществом военкома, не привыкшему к такому излиянию свободомыслия.

- Между прочим, мы можем призвать тебя на сборы и отправить туда без того, чтобы спрашивать твоё желание. Но, разумеется, денежное содержание будет не таким, как при контракте.

- А знаешь, что я сделаю, прибыв туда на, как ты говоришь, сборы?

- Что?

- Перейду на сторону повстанцев, но не буду морду тряпкой закрывать, а наоборот, везде буду давать всякие интервью про то, что меня завербовали специально для войны против федералов, что есть в такой-то деревне военный комиссар, который ищет среди запасников желающих повоевать за независимость Ичкерии.

На этот раз вся моя речь была профильтрована и понята правильно, потому что на переднем лице моего соотечественника выразился такой букет эмоций, что я даже забеспокоился за его душевное состояние.

- Ты знаешь, что тебе может быть за такие слова?

- Абсолютно ничего. Потому что, когда ты заложишь меня АБВГдэшникам, то я под пытками буду рассказывать то же самое: ты вербуешь наёмников для чеченских боевиков. И погляжу я, как ты сможешь отмыться от этого. У меня, видишь ли, есть определённая репутация. И, если чего я и говорю, то это не бабки на базаре сказали. Поэтому, я предлагаю тебе после того, как ты напишешь соответствующий рапорт, дать мне его на подпись.

Военком присел на капот своего праворульного шедевра японкого автомобилестроения:

- Знаешь, я давно подозреваю, что у тебя, Вова, с головой чего-то не так. Но, чтобы так было запущено... Ты же знаешь, что здесь ты никаких денег уже не заработаешь, а с контрактом...

- Ха! - не выдержал я, - У тебя что? Пластинку заело?

- П...ц! - военком сел в машину и уехал так же забыв и попрощаться.

Мой ученик, внимательно слушавший весь разговор и шлифуя наждачкой деталь, не отрываясь от процесса вдруг произнёс?

- А почему бы Вам и в самом деле не поехать повоевать? Или вы в самом деле можете сделать то, что сказали.

Я поглядел на подростка.

- Я многое могу сделать. В том числе и то, что не делают другие. Поэтому, лучше нам с тобой не разговаривать на эту т ему, потому что тебе самому через полтора года нужно будет временно становиться пушечным мясом.

...

Через два месяца я, вдруг, получаю повестку из военкомата: «Явиться в такой-то отдел». Являюсь и в коридоре сталкиваюсь с военкомом.

- Здорово,начальник! Ты решил в русскую рулетку сыграть?

- Понимаешь, Володя, мы тут перетряску штатов делаем и для людей с особым послужным списком есть хорошая должность. В случае военного времени ты будешь у нас представителем военкомата. Ну, там... людей принять, отвезти, документы передать....

- А-а-а! Ну, спасибо за доверие!

Занавес.

62. Взросление.

Советский Союз уже завалился в прошлое. Но родители моих учеников были всё теми же "совками". Лишь в редких случаях они желали предложить мне какую-нибудь помощь, предпочитая жить в заботах о хлебе насущном и пустив на самотёк процесс внешкольного досуга. Раз кто-то занимается с детьми, значит так надо. Или так и должно быть. Только в эктстренных случаях (да и то немногие) отрывали зад от насиженных домашних диванов для того, чтобы поближе познакомиться с тренером.

Настало время практических прыжков с парашютом. И тут заволновались некоторые обладатели детишек, которым вздумалось пополнить ряды сталинских соколов. Прихожу в наш клуб и вижу двух умеренно наштукатуренных мамок. Издалека шапочно мы уже были знакомы, поэтому официальный процесс представления друг другу мы опустили.

- Меня очень беспокоит решение моего сына поехать на прыжки! - сразу же заявила одна из дам, - У нас с отцом - другое мнение.

Я дипломатично зажевал ухмылку. Восьмидесяти процентам моих учеников родители сразу и без разговоров написали индульгенцию, отпускающую их на соударение с планетой, ещё нескольким родителям мне удалось внушить правильность действий их отпрысков всего за один визит в их дома. И только эти две мамки нанесли мне визит в надежде, что я сам закрою для их пацанов мной же открытую дверь в небо.

- Кроме того, - продолжила мамаша, - Ему ещё несколько месяцев не хватает до шестнадцати лет...

- Когда Вы собираетесь разрешить ему отношения с девочками? Или Вы думаете, что этому тоже надо будет учиться в спортивном клубе?

- Я... вот... это... я не знаю, - опешила мамаша.