Записки непрофессионала.

Рык подействовал хорошо. Остановился мой друг и смотрит. Я медленно провожу ревизию оставшегося в наличии тела. Похоже, что всё на месте, за исключением моего любимого позвонка. Медленно отстёгиваю всё до чего достаю. Дыхание на грани возможного. Воздух запросто входит в лёгкие, а, вот, вытолкнуть его - это стоит усилий.

Вываливаюсь из седушки набок, поднимаюсь на руках, затем переворачиваюсь на спину и, подложив кулаки под себя, вгоняю кость на своё место. Ещё раз на четыре кости и медленно встаю на ноги. Испанец, побледнев, наблюдает за моими действиями. Тут же подъезжает авто и из него выпадают ещё двое. Все молча глядят на меня. Я пробую поворочать шеей и, наконец, обращаюсь к ним.

- Комбез расстегните.

Выхожу из одежды и через минут пять уже сам собираю свой параплан. Приземляются остальные. Быстро складываются и штурмуют клубный автобус. Зовут и меня. Но, услышав, что я только что рухнул, устраивают немую сцену. Не верят. Прошу свидетеля подтвердить, но он только рукой машет: в другой раз, когда страх пройдёт. И все уезжают.

51. Последний ужин.

После падения, обычно, идут воспоминания о том, сколько раз и где падал. И вспомнил я одну ситуацию со мной произошедшую. В прошлом столетии возвращалась наша команда по тяжёлой атлетике с одного первенства. Мне на том соревновании удалось чего-то, даже, выиграть. Хотя досталось не даром. Дело в том, что к каждому такому действию я должен был привести мой вес в соответствии с планами команды и руководства.

Когда вы весите центнер, то сбросить пару-другую килограммов не представляет трудности. А, если я весил 65 и нужно было от 5 избавиться? Это означало особую диету, да ещё мочегонные препараты. Но речь не об этом. Летим мы уже обратно. На Ту-104. Самолёт такой в ерофлоте был. Я сижу уже повеселевший и почти отъевшийся возле иллюминатора да на землю поглядываю. В то время у меня было уже почти 50 прыжков с парашютом и разглядывал я уже не совсем с праздным любопытством.

И тут сдыхает двигатель, который рядом со мной. И мы начинаем падать этой стороной вниз. Народ занервничал. Пилотам удаётся выровнять аппарат, сбросив обороты второго двигателя. Через некоторое время турбина завыла по-прежнему и самолёт начал опять набирать высоту. Но не долго. Скоро процесс падения повторяется. Причём так, что пассажиров мутить начало. От нервов, скорее.

Стюардессы с лицами весёло-зелёного цвета вдруг ни с того ни с сего предлагают откинуть столики. Ужинать, мол, будем. И несут знаменитую аэрофлотовскую курицу. И кофе. И шоколадку.

- Так, - комментирую я, - Похоже это наш последний ужин. Не помню я случая, чтобы на этом рейсе между Свердловском и Новосибирском кормили.

- Заткнись! - грубо обрывает меня тренер, сидящий рядом со мной и вцепившись пальцами в подлокотники так, что костяшки побелели.

- А вы свою курочку есть будете? - не обращаю я внимания на его реплику.

Тренер поглядел на меня и отрицательно покрутил головой, ещё сильнее прихватив своё кресло, потому что турбины опять стихли. Лётчики умело подхватывали управление, не давая завалиться самолёту набок. Расправившись с тренерской курочкой я повторяю вопрос ещё одному из наших.

- Он ещё и жрёт! - всхлипывает Мастер Спорта и отдаёт мне свою еду.

Таким нехитрым способом я уговариваю ещё несколько порций, выпиваю три чашки кофе, заедаю всё несчётным количеством шоколада. Теперь и помереть можно, думаю. Но вслух уже не говорю. Мало ли, народ нервничает. Да и я не самый сильный в команде. И, отвернувшись к окошку, я вдруг вижу, что самолёт уже гораздо ниже находится да ещё и на какой-то знакомый аэродром примазаться пытается. Вернулись, однако! Через три часа колбасни в воздухе.

Я отворачиваюсь и начинаю выпрашивать оставшийся шоколад у тех, кто сидит вокруг меня.

- Товарищи! Придержите столики! Садимся! - раздаётся вопль по трансляции.

И мы садимся. Да так, что несъеденные куры летят по салону. После остановки самолёт тяжело оседает на мою сторону и в окно ничего не видно. Потому что его тут же залили пеной из стоящих вокруг пожарных машин.

Притихшие пассажиры молча покидают самолёт. Я тоже выхожу, жуя очередную плитку.

 

52. Фальшстарт.

Клубы в зарубежье - это не советского образца колхозы, когда проблемы решаются вместе, свободное время пополам... Здесь, заплатил деньги, получил образование и ходишь (ездишь) на тренировки. Если желаешь. На полёты тоже без принуждения и по разрешению семьи. Нет, членские взносы платить надо. За это и лицензия по меньшей цене выходит и подарок клуб сделает не один раз в году. Скидки, опять же.

А народ сбивается в группки. Кто-то живёт рядом. Кто-то работает по тому же профилю. Кому-то не хватает надёжного партнёра в поездках. Другой вариант образования групп - это желание летать лучше, дальше, может быть, даже, участвовать в соревнованиях. Тут уже не только рядом живущие и хорошо летающие приходят, но и те, кто ни за что не полетит в строгих условиях, но с удовольствием поглядит на пробу пера.