Записки начинающего феодала

— Я скажу! Всё скажу! — завопил фальцетом «опозоренный» следователь. — Я не связан с разбойниками! Я работаю на бургомистра Варга и только на него! Я получил приказ саботировать работу по поимке разбойников любым способом! Сеньору Варгу не нравится, что Магдалена оккупирована, и он просто хочет от вас избавиться, сеньор Пуэбло! Вы слишком… Круто начали! Так не просят помощь!.. — Он зарыдал. Взрослый мужик, силовик, а как ребёнок. Впрочем, такие силовики, как он — мажоры, сам он вряд ли хоть что-то смыслит в ремесле. Зато в крючкотворстве и юридической казуистике наверняка шарит. И именно для подобных дел его используют — завалить нужное дело, или наоборот, засадить нужного человека.

— Сеньор Клавдий, я прошу назначить на дело сеньора Лопеса другого следователя, — понимающе улыбнулся я патрицию. Только что своими руками решил ему проблему — убрал из окружения чужого неприкосновенного человека. — И вообще прошу нормальных специалистов для решения своих вопросов.

— Определённо, сеньор Пуэбло, — кивнул Клавдий Рамон. — Но, к сожалению, не прямо сейчас. Сейчас же я готов лично заняться допросом сеньора судовладельца Лопеса.

— Этого — в казематы, — кивнул я палачам на рыдающего следака, — того — в колодки!

— Да, с-сеньор! — выдавил, заикаясь, второй из помощников убиенного.

— И позовите кого-нибудь труп прибрать.

— Вы не можете! Не имеете права! Я ничего не сделал! — начал орать Лопес, хорошо, что у него были скованы сзади руки, ибо мои парни подошли и взяли сеньора под мышки, пока палачи расстегнули колодки с бывшим инквизитором.

— Сеньор судовладелец, даю вам шанс избежать позора. Я не эльф, и не практикую эльфийскую любовь, но, как видите, поимею по-эльфийски с огромным удовольствием. После чего об этом узнает весь город, — предупредил я.

Тут у меня накладка попаданца — ТАКОЕ тут не позорно. Ибо собственно полового контакта не было. Была пытка, а это другое. Говномесов здесь не любят, презирают, но раздраконить задницу во время пытки не то же самое, что во время эльфийской любви. Так что угроза тухлая… Но тем не менее, дамоклов меч пытки сам по себе тот ещё ужас.

Через час выяснилось, что сеньор Лопес был не при делах. При делах, но не моих. Сотрудничать со следствием он отказался, а после честно держался под «паяльником» почти до покраснения железа. Что у него там в очке — не хочу думать, но я ж ему честно предлагал сотрудничество!

Секст Клавдий Рамон накинулся на сеньора как коршун, я понял, они из разных партий, противоборствующих, и у Клавдия зуб на «крышу» Лопеса. Наверное потому судовладелец и не пошёл на контакт, знал, что может последовать пытка хуже паяльника. Тем не менее, в итоге поплыл и нарассказал на три вышки моего мира. Как его накажут здесь — не важно, может даже откупится… Если выживет из-за задницы. Контрабанда, в том числе торговля людьми (нет, не из моего графства, местные доходяги, либо из Центральных регионов похищенные), уход от таможенных пошлин в особо крупных… Короче, не просто так корабль сеньора отбыл, как только запахло непонятками. В этот раз на борту также был неучтённый груз, правда не запрещённый, но совершенно точно не украденный. С татями с моего севера контактов не имел — его бизнес и без того процветает.

— Пуэбло, они этого так не оставят, — покачал мне головой Клавдий Рамон после пары минут молчания. Мы стояли на улице, у входа в здание тюрьмы, и «курили». Сигарет тут не придумали (слава богу), просто стояли и… Щёлкали орешки. Лесные. Сеньор инквизитор угостил. Сказал, после допросов помогают прийти в равновесие. Я попробовал — и правда, хорошо зашли. Особенно с учётом расхода сил на магию.

— Мой как бы подчинённый — бог с ним, пешка, — продолжил он. — А вот одного из своих, а ты сам понял, кто такой Лопес, тебе не простят. Особенно если он сдохнет.

— Клавдий, ты ещё не понял, как сильно я на вас всех клал? — презрительно усмехнулся я.

Он покачал головой, вздохнул, но ничего не сказал.

— Я добьюсь своего или погибну. У меня нет пути назад. Или Цезарь, или ничто.

— Ты считаешь, что этот мир можно прогнуть наглостью, — теперь презрительно усмехнулся он. — Это не так, юноша, уж прости мой менторский тон, но мой род не худее твоего.

— Согласен, не худее. — С этим трудно спорить. Имперские патриции — элита элит древней Империи. Даже современные графы и герцоги — варвары, всего лишь пришлая гопота, а мои предки из варваров.

— Ты нагл до безобразия, — продолжил он. — Самоуверен. Но на всякий лом найдётся своя кувалда.

— На вскую задницу найдётся свой винт, — перефразировал я по-нашему.

— Ага.

— Нет, Клавдий, — покачал головой теперь я, — это ты не понимаешь, как устроена эта жизнь.

Многие считают, что главное — сила. Быть сильным. Тот же Лопес так считал до сего дня. Но сам убедился, это не так. Любую силу можно обойти.

Хитрость? Побеждает тот, кто хитрее?

А всегда ли хватит места хитрить? Или настанет момент, когда ты объективно ничего не сможешь сделать — просто не будет поля для манёвров?