Читаем Записки командующего-десантника полностью

Когда он командовал артиллерийской батареей в звании капитана, ездовым в этой же батарее был его отец. Сын - командир, отец - рядовой, подчиненный ему по службе. Павел Григорьевич в дивизионе пользовался исключительным уважением у подчиненных, это был требовательный, но справедливый и заботливый командир. Стройный, красивый молодой офицер, всегда подтянутый и аккуратный во всем, общительный, с юмором и обаятельной улыбкой, он сразу располагал к себе. Дивизион имел отличную выучку, артиллеристы красиво и точно работали. Мы быстро нашли взаимопонимание с ними.

После войны Павел Григорьевич прошел службу на различных командирских должностях, дослужился до начальника артиллерии воздушно-десантных войск, получил звание генерал-лейтенанта, сейчас он возглавляет Совет ветеранов управления и штаба Воздушно-десантных войск. Наша фронтовая дружба сохранилась до сих пор, и каждая встреча приносит радость и удовлетворение, надеюсь, обоим.

В ходе марша кое-где еще встречались разрозненные группы немцев, они пытались открывать огонь по двигающимся войскам из засад, особенно там, где были для них какие-то укрытия. Эти группы сбивались и уничтожались охранениями. Основные силы, как правило, не развертывались.

Марш от Зноймо запомнился радушием и восторженными встречами с чехами. В населенных пунктах вдоль дорог, где проходили войска, стояли толпы людей с цветами, хлебом-солью и обязательной бутылкой вина. Иногда машины просто не могли проехать, народ радостно кричал «Наздар!», «Червона Армия!». Молодые красивые девушки дарили солдатам цветы, угощали вином, фруктами.

27

Непроизвольно возникали митинги, чехи говорили о дружбе с советским народом, выражали благодарность Советской Армии за освобождение от фашистской оккупации. Эти встречи незабываемы. Перед началом операции по освобождению Чехословакии, военный совет фронта в специальном обращении к воинам потребовал гуманного обращения с жителями, всяческие, даже мелкие, инциденты жестоко пресекались, командиры несли личную ответственность за поведение своих подчиненных. Солдаты понимали, что они вступили на землю дружественного народа и соответственно себя вели. Чешский и словацкий народы стали нашими друзьями.

К сожалению, после ввода советских войск на территорию Чехословакии в 1968 году отношение к нам жителей, особенно чехов, изменилось. Это я почувствовал сам, когда был командующим Центральной группой войск. Чувствовалась какая-то настороженность и недоверие, хотя внешне вроде выглядело все нормально.

10 мая 1945 года батальон, которым я командовал, действуя в авангарде полка, переправился через реку Влтава и вышел к населенному пункту Чемелице, где и остановился.

В батальон прибыли командир нашей 104-й дивизии генерал-майор Серегин и командир полка полковник Голофаст. Они приказали закрепиться в районе Чемелице, организовать оборону фронтом на север с задачей не допустить прорыва на юг крупной, окруженной южнее Праги, группировки противника, которая пыталась выйти на соединение с американцами.

С окраины деревни было хорошо видно громадное поле, забитое немецкой техникой, солдатами. То и дело слышны были отдельные выстрелы. Как потом стало известно, это стрелялись офицеры, особенно из СС, боясь плена.

К ночи в расположение батальона на командный пункт приехали два «виллиса» с офицерами-американцами. Я зашел с ними в домик, и через переводчика мы договорились о совместных действиях в случае попытки немцев пойти на прорыв.

28

Выпили по рюмке русской водки. Я доложил сразу же о посещении американцев командиру полка.

Ночью хорошо были видны в расположении немцев костры: они сжигали технику, оружие, чтобы не досталось русским. Утром на следующий день с белым флагом к нам вышел немецкий генерал с небольшой группой офицеров. Прибыл командир нашей дивизии, и начались переговоры о порядке сдачи в плен. Окруженной группировкой немцев командовал генерал Шернер. Вел переговоры о сдаче в плен его заместитель.

Мне было приказано выделить им на окраине домик, организовать их охрану и проследить, чтобы подписанный ими приказ о сдаче в плен они довели до своих войск. Все это было выполнено. Во второй половине дня командир взвода охраны доложил мне, что в домике, где расположился штаб немцев, творится что-то непонятное, было несколько выстрелов.

У входа в дом меня ждал капитан - один из штаба немцев. Он сообщил, что генерал застрелился. Из холла дома наверх в мансарду вела лестница. На лестнице, залитой кровью, вниз головой лежал генерал с простреленным виском, в комнате наверху - застреленные жена генерала, адъютант, его жена и четырехлетняя девочка, их дочь. Картина была ужасная. Генерал по очереди застрелил их, а потом и себя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии