Записки инфицированного психоаналитика

Фрейд – основоположник современного психоаналитического подхода к толкованию сновидений, своего рода пионер и первопроходец. Легко критиковать того, кто стоит у истоков. Многие же из тех, кто впоследствии занимался вопросами психоанализа, выстраивали свои системы, лишь критикуя и осмеивая теорию Фрейда. Но без него, вероятно, не было бы и Карла Юнга, Альфреда Адлера, Эриха Фромма – по крайней мере, в том виде, в каком мы их сейчас знаем.

Большинству людей учение Фрейда известно в изложении и пересказе критиков и оппонентов. Этим и обусловлено резко негативное отношение к его теории. К сожалению, при этом мало кто из нас действительно утруждает себя обращением к первоисточнику. Сам Фрейд, в предисловии к «Толкованию сновидений» обращает на это внимание и рекомендует своим критикам для начала все же ознакомиться с его произведением.

Благодаря чему же Зигмунд Фрейд снискал всемирную известность и заслужил негаснущий и в наши дни интерес к своей неординарной личности? Держу пари, если я попрошу вас назвать три основных ключевых достижения Фрейда, то вы ошибетесь трижды. Давайте попробуем?

Во-первых, наверняка вы скажете, что Фрейд является основателем психоанализа, и будете при этом неправы! Идея о том, что в основе симптомов истерии лежат не соматические, а бессознательные психические процессы впервые высказал австрийский невролог Йозеф Брейер, учитель и наставник Фрейда, в соавторстве с которым были написаны работы «О психологическом механизме истерических феноменов» (1893) и «Очерки об истерии» (1895). Именно Брейер предложил назвать изобретенную методику «психоанализом».1 При этом в основу психоаналитического метода лечения изначально был положен метод свободных ассоциаций, автором которой тоже был вовсе не Фрейд, а английский психолог Фрэнсис Гальтон. А вот идея расширить доступные методы психоаналитической диагностики за счет толкования сновидений принадлежит именно Зигмунду Фрейду, ему же мы обязаны широкой популяризацией психоанализа не только как метода психотерапии, но и как способа для исследования бессознательного. Но основателем психоанализа он все-таки не был.

Во-вторых, возможно, вы вспомните о том, что Фрейд открыл бессознательное как совокупность неподконтрольных сознанию психических процессов, и, увы, это вновь будет досадным заблуждением! Первые намеки на теорию о бессознательной природе поведенческих мотивов можно найти еще у античных философов, например у Платона. В дальнейшем редкий представитель европейской философской мысли не затрагивал данную тему. По этому вопросу высказались и Декарт, и Лейбниц, и Кант, и, конечно, Шопенгауэр. Но отвлеченные рассуждения о бессознательном не были уделом исключительно философов. С развитием гипнотерапии многие именитые психиатры, физиологи и неврологи пытались приоткрыть завесу тайны и заглянуть в глубины человеческой психики. Отметились на этом поприще и ряд отечественных ученых, например, В.М. Бехтерев, И.М. Сеченов. Бесспорная же заслуга Фрейда состоит в том, что ему впервые удалось системно изучить и подобно описать структуру бессознательного, его составные компоненты, их функционирование и взаимосвязь между ними.

Наконец, в-третьих, вы можете сказать, что Фрейд прославился тем, что его работы пронизаны пансексуализмом – и в этом будете отчасти правы, но лишь отчасти. Касательно злобных нападок и обвинений в чрезмерной увлеченностью сексуальными аспектами человеческой психики следует обратить внимание на то, что Фрейд жил и создавал свою теорию на рубеже XIX-XX веков, когда пуританские представления о морали и нравственности были еще достаточно сильны в обществе. До эпохи сексуальной революции было еще очень далеко, и люди в основном были лишены возможности в открытой форме говорить и тем более удовлетворять и реализовывать свои потаенные фантазии. Занятие любовью в коленно-локтевой позе считалось чем-то неприличным, любая форма орального секса рассматривалась как извращение, а гомосексуализм, даже женский, всеми врачами, – в том числе и самим Фрейдом, – признавались серьезным отклонением от нормы. Об этих вещах считалось неприличным даже думать, тем более – писать в книгах. Поэтому неудивительно, что в таких условиях каждая работа Фрейда производила в современном ему обществе буквально эффект разорвавшейся бомбы.