Запертый 2

Коротко кивнув махнувшему в ответ парню в точно таком же комбинезоне, он зашагал обратно к выходу. Я поспешил за ним. Двигаясь в бодром темпе, он вывел меня за территорию, провел вдоль стены, украшенной недавно подновленной картиной, изображающей бурлящий от рыбы океан, и вдруг резко остановился прямо напротив плывущего «на нас» крупного тунца, будто готового вот-вот выскочить из стены и устроить Хуракану сюрприз. Повернувшись ко мне, он наставил на меня указательный палец правой руки и сурово приказал:

- Не жалей никого из этой слизи, парень! Никого! Понял?

Удивленный этим внезапным напором, я тихо поинтересовался:

- Не жалеть кого?

- Ты недавно прошелся с проверкой по коридорам под бассейнами, верно?

- Верно – подтвердил я.

- И там ты обнаружил полную некомпетентность, лень и откровенную халтуру всех тех, кто должен был следить за порядком вверенного им объекта. Верно?

А он рубит с плеча и даже не пытается как-то смягчить слова. Вряд ли он рядовой охранник. Я поискал взглядом какие-нибудь лычки на воротнике и плечах, но ничего не нашел и просто кивнул:

- Верно.

- Как только ты все это обнаружил там, мистер Дуглас Якобс приказал никого не пускать вниз здесь – он наклонился ближе, дохнул на меня жареной рыбой и запахом чеснока – Он приказал дождаться твоего прихода. Я лично опломбировал все три ведущих вниз двери и поставил рядом охранников. Смекаешь для чего все это?

- Чтобы никто из ответственных не успел отыскать и устранить протечки и прочее?

- Чтобы никто из ответственных за нижние уровни не успел прикрыть свою жопу от моего пинка, когда ты отыщешь там внизу такой же бардак, как и в бассейнах! – рыкнул охранник – Кредо сурвера – делать все на совесть! Всегда! Получив задачу, ты должен приложить все старания, чтобы не просто выполнить, а перевыполнить ее! А если пренебрежешь доверенным важным делом – то должен понести максимально суровое наказание, чтобы искупить вину!

Стоя вплотную, он дышал уже не только жареной рыбой, но и непреклонной жесткостью и сурверским истовым фанатизмом, хорошо знакомым мне по старым книгам и записям времен первых поколений Хуракана. Там они все такими были – готовым работать до полного изнеможения, бдительно следящими, чтобы их сыновья и дочери были такими же как они тружениками и людьми с репутацией делающих все как следует. Сейчас таких людей почти не осталось – на меня дышал чесноком и рыбой настоящий реликт, считай пережиток прошлого. Но не могу не признаться сам перед собой, что его рокочущие слова задели сурверские струны в моей душе. Заставили меня встрепенуться, оживили уже зыбкие детские мечты, в которых я был настоящим сурвером с непреклонной волей, твердыми принципами и незамутненным взглядом на жизнь.

- Вы не простой охранник – сказал я.

- Я – не простой охранник – кивнул он, не смягчая выражения лица – Так мы договорились, парень?

Выдержав его прямой и почти на физическом уровне давящий взгляд, я ответил:

- Я ни с кем не договариваюсь. Ни о чем. Просто как следует выполняю работу, за которую мне платит наниматель.

Переварив мои слова, он выпрямился и удовлетворенно кивнул:

- А большего от сурверов никогда и не требовалось. Всего лишь надо делать свою работу как следует – будь ты чистильщиком, доктором, сапожником или палачом. Пошли, сурвер Амадей Амос. Работа ждет…

И мы зашагали дальше. Миновали пестрящее красками изображение подводной вкусной жизни, прошли мимо укрытых снежным покрывалом высоких гор, промелькнул сбоку пруд с березовым причалом и наконец закончили движение рядом с открытой двустворчатой дверью. Сбоку табличка «Только для персонала», с легким потрескиванием ярко светятся плафоны длинных ламп, стену подпирает крепкий охранник с цепким взглядом, засунувший большие пальцы рук за пояс. Они коротко кивнули друг другу, и мы вошли внутрь. В лицо сразу ударила теплая волна влажного воздуха, напитанного запахом рыбы и слегка вонью тухлятины. Проскочив несколько безликих пустых помещений, мы спустились на пару метров ниже, прошли мимо полного водой, но пока еще пустого бассейна, протиснулись между двумя облепленными чешуей вагонетками и подошли к делающему спешные заметки мужчины, облокотившегося о высокий бетонный стол. Оторвавшись от работы, он взглянул на меня, и я невольно напрягся, без труда прочитав в покрасневших глазах откровенную неприязнь ко мне лично – на охранника он посмотрел совсем иначе. Я не знаю этого сурвера. Наверняка пересекались на улицах, но лично не знаю – в этом я был уверен. Однако мужчина в добротной матерчатой куртке в крупную черно-серую клетку был явно не в восторге, когда увидел меня. Он невысок, полноват, а когда он сделал несколько шагов к соседнему столу за стаканом, оказалось, что при ходьбе он переваливается как утка. Слегка рыжеватые волосы, близко посаженные серые глаза, слишком крупный нос… нет, я точно не знал этого сурвера.

Сделав пару хлюпающих глотков, он прочистил горло и заговорил, обращаясь к приведшему меня охраннику:

- Агацума.