Запертый 2

Парикмахерская старого Бишо была открыта и как всегда пуста. Свет в небольшом зале погашен, горит только одинокая лампа в углу, где стоит накрытое пледом кресло. В нем и сидит улыбнувшийся мне Бишо, складывая газету.

- Зачастил ты стричься, Амос.

- Славного и доброго! – традиционно поприветствовал я старого служаку.

- Экодар грядет! – столь же традиционно ответил он, поднимаясь – Ого…

Увидев, что он смотрит на меня, я внимательно оглядел себя спереди и с боков. Не увидел ничего необычного. Изношенная футболка оверсайз только вчера выстирана, длинные и тоже слишком большие джинсовые шорты затянуты ремнем, на ногах кеды. Выгляжу, как всегда, вроде не испачкан ни в чем.

- Ты изменился, Амос – тихо сказал Бишо.

Скрипнув протезом, он остановился в шаге, вгляделся в глаза, покачал головой:

- Сильно изменился.

- Да вообще не изменился – рассмеялся я, разводя руками – Разве что похудел еще сильнее. Но это потому, что опять бегать начал – я уже рассказывал, когда последний раз стригся.

- Не бросил?

- Бег? Нет. Скорее наоборот – никак не могу наесться бегом и ходьбой – признался я – Словно за шкирку тащит меня кто на Манеж.

- Главное, что не к бутылке тащит – заметил старик и указал на кресло – Ты стричься? Зачастил что-то – хотя я только рад.

- Работы совсем мало? – я спросил с искренней участливостью.

К кому, к кому, а вот к старому Бишо я всегда относился с огромным уважением и состраданием, искренне восхищаясь его прошлым и о нем же скорбя. Бишо потерял на службе в Разведке обоих сыновей и сам вышел из своего последнего боя не целиком. А когда от горя умерла жена, он остался совсем сиротой. Хуракан платил ему двойную пенсию – как ветерану и покалеченному в бою – плюс он вроде как получал ежегодные начисления за полученные на службе награды. Но как он однажды сказал, срезая мне прядь волос на макушке – на кой хер нужны деньги, если не на кого их тратить? Ему самому не требовалось ничего кроме скудного питания пару раз в день, чуток кофе и порой чуток алкоголя – много пить он себе не позволял. А от суицида его спасла работа в парикмахерской, где он сменил жену и разговоры с клиентами. Все это я знал из бесед с ним во время стрижки.

- Работы полным-полно! – он вдруг широко усмехнулся и кивнул на покинутое кресло – Это раньше я там от безделья газетки почитывал. А последние дни с утра до вечера на ногах. Все как один кинулись стричься! Мужики под ноль, а прекрасные дамы больше под гребенку. И всем вдруг стало плевать на угрозы Шестицветиков. Да и те явились одна за другой – и каждую я налысо отстриг, а они как овцы покорные сидели в кресле и слезки пускали по локонам отрезанным… Не твоя работа часом, парень?

- ВНЭКС – коротко и уверенно ответил я – Их работа. Я только краем замешан.

- Вот как! Это интересно! – он совсем оживился – Расскажешь? А то в газетах одна муть… Или торопишься?

- Честно говоря, я как раз и пришел, чтобы поговорить – признался я, с неумелым смущением вытаскивая из кармана шорт плоскую полулитровую бутылку – Тут водка. Вроде хорошая. Купил в новом магазинчике рядом с рыбными прудами Якобс. Говорят похмелья от нее почти нет. И закуски немного купил.

- Вот это да… юноша превратился во взрослого мужика с взрослыми предметами в руке… - Бишо изумленно хохотнул.

- Взрослый предмет? – я глянул на бутылку в руке – Водка что ли взрослый предмет?

- А ты думал – сиська? Это как раз для молодежи. – фыркнув, старик засуетился – Закроюсь ка я на сегодня. И жалюзи оконные опущу, чтобы любопытных не радовать. Садись, Амос. С тобой я всегда рад поговорить. Ты, кстати, не поверишь, но у меня есть целая вареная курица. Бройлер!

- Холисурв… - я чуть не захлебнулся набежавшей слюной – Ничего себе! Купили?

- Да не особо я курятину люблю. Как мне так нет ничего лучше рыбы и утятины. Но после того, как я чуть ли не половину уровня в рекордные сроки подстриг, правление решило мне бонус выдать за старание.

- Курицей вознаградило?

- Ей самой. Пришлось сварить. Курица почета, чтоб ее. Не нагрудная, но настольная. Сидел и думал с кем поделиться благодатью куриной, а тут вдруг ты… Судьба? Судьба! И зеленого лука у меня еще немало осталось, пара не слишком черствых лепешек тоже найдется. Сейчас посидим как следует, Амос! Кусок курицы зеленым луком обмотать, в соль потыкать – и в рот! Вот еда мужика! Готовь жевательный аппарат…

Демонстративно щелкнув зубами, я поспешил помогать с раздвижкой стола и перетаскиванием еще одного кресла из дальнего угла. Вскоре мы уже сидели друг против друга, чуточку торжественно держа наполненные водкой стопки. Я продолжал чувствовать себя не в своей тарелке – лет мне уже достаточно много, а всех этих «взрослых» штук особо не знаю. Такое познается на практике, когда выпиваешь с друзьями. Вот только друзей у меня и не было…

- За тебя Амос. За то, что все обошлось и голова твоя вдруг посмелевшая уцелела и пока на месте – посерьезнев, произнес Бишо.

- Пока что на месте – хмыкнул я и мы выпили.