Запах крови

Нам повезло. Невзирая на операцию «Вихрь-антитеррор», ни один гаишник по пути не прицепился. К конечной цели путешествия наши «Нивы» добрались без эксцессов, миновали выстроенную в девяностых годах шикарную многоэтажную гостиницу, у светофора свернули направо, проехали мимо прудов, старинного барского особняка, покрытого облупившейся краской, проскочили плодопитомник, мастерскую по ремонту двигателей, обнесенное сетчатым забором опытное поле, снова повернули и метров через двести остановились. Впереди по ходу движения виднелась «законсервированная» господами перестройщиками воинская часть ПВО, слева – бывший коровник, переоборудованный под автосервис, и небольшой, но густой лесок. Справа теснились жилые дома преимущественно в один-два этажа. Часы показывали полночь. Выбравшись из машины, я внимательно оглядел окрестности. Ни души!

– Ну, с богом! – сказал я Витьке, передергивая затвор пистолета...

В окнах у Демьяненко горел свет. Во дворе стоял громоздкий джип с потушенными фарами и прогуливался какой-то тип с короткоствольным автоматом через плечо. Около незапертых ворот лежала Степкина овчарка Рита с простреленной головой. Подозрения Рептилии полностью оправдались. Степана накрыли на дому очередные «охотники» и в настоящий момент, вероятно, допрашивают с пристрастием. Автоматчик – на шухере. Только зря он так высвечивается! Я бы на его месте затаился в укромном уголке (допустим, за сараем) и оттуда следил за подступами к усадьбе, сам при этом оставаясь незамеченным. Хотя чичи вряд ли ожидают нападения, а часового выставили просто «для профилактики». Впрочем, надо отдать должное... Завидев нас, он среагировал молниеносно: отработанным движением сорвал с плеча автомат, навел увенчанное глушителем дуло на «группу прикрытия», бестолково сгрудившуюся на улице и представлявшую собой удобную мишень, однако расстрелять «быков» не успел. Пуля из моего «макарова-особого» угодила ему в рожу. Автоматчика отбросило назад. Бесшумная очередь ушла в небо.

– Дебилы хреновы! – зашипел на остолбеневших подчиненных Рептилия. – Чуть в ящик, блин, не сыграли! Столпились как бараны да хайлами мух ловите! На тот свет попасть не терпится?! Так я вам подсоблю! Собственноручно башки пооткручиваю!

– Охолонись, Витя! – остановил я разъяренного пахана. – Ребята ж не проходили спецподготовки! Помнишь, я предупреждал, что дилетант не способен тягаться с профессионалами? Вот тебе наглядный пример. Пошли «зачищать» оставшихся ублюдков... А вы рассредоточьтесь да глядите в оба! – обернулся я к сконфуженным браткам. – Чтоб ни одна гнида не ускользнула!..

Перешагнув через труп часового, мы с Витькой крадучись проникли в дом. Дверь в гостиную была приоткрыта, и нашим взорам предстала картина, как нельзя лучше характеризующая внутреннюю сущность «борцов за независимость Ичкерии».

В центре комнаты – прикрученный к стулу проволокой, обнаженный по пояс глава семьи с разбитым вдребезги лицом и многочисленными следами ожогов на теле. На диване – прочно связанная, с заклеенным скотчем ртом, болезненно стонущая жена Людмила. В углу – тоже связанный, горько плачущий десятилетний сынишка Степана Коля с громадным синяком под глазом... Трое вооруженных двуногих мужского пола оживленно переговаривались по-чеченски, обсуждая план дальнейших действий.

– Ничего он не скажет, – гортанно доказывал горбоносый кряжистый чича со злыми глазами, отдаленно похожий на Аслана Масхадова. – Били русского, паяльником прижигали, бабу плеткой хлестали, сопляку врезали... Без толку! Молчит, собака! Три часа с ним возимся. Может, он на самом деле не знает, где Скрябин?

– Знает! – гнусно скалясь, заверил второй, круглой откормленной ряшкой здорово напоминающий племенного борова. – Давайте бабу у него на глазах по очереди оттрахаем! Мигом, гы-гы, расколется!

– И мальчишку заодно! – похотливо жмурясь, добавил третий, физиономией вылитый Шамиль Басаев, но без бороды.

– Хорошая идея! – согласился горбоносый и по-русски обратился к Степану: – Эй, ты, свинья! Сейчас...

Продолжить речь чечену помешала пуля Рептилии, вошедшая точно под левую лопатку. В того, кто собирался насиловать ребенка, я метнул нож, насквозь пробивший подонку горло. Смахивающий на борова «джигит» мгновенно оценил ситуацию и с разбегу, вышибив стекло, сиганул во двор, но удрать не сумел. С улицы донеслись звуки ударов и отборная матерная брань. Парни из «группы прикрытия» после полученной от пахана нахлобучки больше не «ловили хайлами мух».

Спустя пару минут двое амбалов волоком втащили в комнату бесчувственного обезоруженного чеченца с расквашенной мордой, швырнули его на пол и преданно воззрились на шефа.

– Молодцы! – скупо похвалил их Кретов.

Поняв, что опала снята, ребята радостно заулыбались.

Тем временем я отвязал от стула Степана.